Угроза тьмы
Шрифт:
Что-то в его поведении заставило Лофтуса вскочить с кровати так быстро, что он споткнулся. Ундерспун молча смотрел на них, сохраняя на лице каменное выражение.
В соседней комнате стоял Карутеро у зеркала, уставясь в свое отражение. Им видно было его бледное лицо, широко раскрытые глаза, в которых застыла боль.
— Карри, что стряслось? — крикнул Лофтус.
Карутеро медленно повернулся к ним.
— Я не вижу, — просто сказал он. — Я ничего не вижу.
В прошлом уже бывали случаи, когда Крэйгу приходилось признаваться, что он не видит выхода
Первым делом он снял трубку и попросил соединить его с премьер-министром. Он сказал Хэрмоллу, что очень хотел бы его видеть.
— Приду к вам, но не раньше, чем через час.
Он пришел минута в минуту. Круглое лицо его улыбалось, но улыбка сразу же сбежала с лица, как только он увидел Лофтуса и Крэйга.
Крэйг коротко рассказал ему обо всем.
— Хуже и быть не может, сэр, — закончил Крэйг свое сообщение.
— Да, — коротко согласился Хэрмолл. За все это время он ни разу не перебил Крэйга, не задал ни одного вопроса, сидел в кресле, не шелохнувшись. — И все же одну положительную сторону я во всем этом усматриваю. Ведь это не может быть блефом. Не так ли?
— Я думаю, нет. Разве только, что он может ошибаться, утверждая, что никто больше не может открыть противоядие. Но на это потребуется очень много времени. Короче говоря, сейчас у нас нет оснований сомневаться, что если им вздумается ослепить всех без исключения, то они сделают это.
— Всех без исключения, — эхом отозвался премьер-министр. — Ситуация не из приятных. Конечно… Но что же делать? Ведь мы же все равно не можем им позволить делать, что им вздумается, не так ли?
— Не можем, — сказал Крэйг, играя карандашом. — Нам нужно принимать какие-то меры. Но что, если они выберут следующей жертвой какого-нибудь члена правительства? Как мы будем предотвращать то, что они задумали?
— Пока что это невозможно, — сказал Хэрмолл. — Я посоветуюсь кое с кем, а потом позвоню вам. Пока что будьте готовы ко всему. В конце концов, не могут же они ослепить всех решительно. — Он, прищурившись, посмотрел на Крэйга и добавил: — По крайней мере вы хоть видели их теперь воочию. То, что ослепили Карутеро, конечно, большой удар. Во всяком случае моя личная поддержка вам обеспечена, и вас никто не станет винить, если что-то получится не так.
Он кивнул на прощание и вышел.
— Благодарение господу за Хэрмолла!
— Он только сейчас начинает понимать, что мы можем оказаться бессильны, — сказал Крэйг. — Но я сам тоже никогда не был так близок к отчаянию, не чувствовал себя таким беспомощным. — Он потер глаза, которые стали слезиться, промокнул их платком. — Думаю, что справлюсь с этим, но…
— Ну, выше голову! — сказал Лофтус. — Это так непохоже на тебя.
Он замолчал на полуслове.
Крэйг снова тер свои глаза, на лице его появилось страшное выражение, оно стало каменным, но глаза наполнились ужасом и недоверием. Он молча смотрел в одну точку, а Лофтус стоял неподвижно и безмолвно.
— Билл… подними правую руку, — медленно и неуверенно сказал Крэйг.
Лофтус медленно поднял правую руку к подбородку. Все внутри у него сжалось от ужаса, потом что Крэйг… Крэйг
— Пошевели рукой, — резко повторил Крэйг.
— Гордон, я… — начал Лофтус.
— Ну да, — сказал резко Крэйг. — Ну да! Конечно, я ничего не вижу, я это знаю. Только что ты стоял передо мной, и вдруг твоя фигура стала расплываться, как в тумане. Ну… — Он резко повернулся, ощупью нашел стол, нашарил на нем трубку, тяжело опустился на стул и начал набивать ее табаком.
Глава 10
Крэйга убедили отправиться к себе на квартиру, к нему послали сиделку, хотя было мало вероятно, чтобы он согласился надолго отсутствовать в своем кабинете. Он был под влиянием шока, а когда придет в себя, снова будет в состоянии работать, несмотря на свою слепоту.
Пока что в кабинете распоряжался Лофтус.
Он признался прибывшему по срочному вызову Брусу Хэммонду, что чувствует себя совершенно беспомощным. Удар может быть нанесен совершенно неожиданно, как это было с Крэйгом, который сначала ничего не почувствовал.
— А следующими можем оказаться я или ты, — сказал Лофтус. — Ответа нет, Брус.
— Ответ есть, — рассудительно улыбнулся Хэммонд. — И мы его непременно найдем. Что говорит Хэрмолл?
— Получено разрешение действовать по нашему усмотрению.
— Значит, Кабинет дал санкцию, хотя, если признаться честно, мы вовсе ничего не можем сделать. Разве только одну вещь, и притом это надо сделать быстро.
— Что именно?
— Необходимо сообщить всем нашим агентам все то, что известно нам, нужно также уведомить полицию. В таком случае, если с кем-то из нас что-то и случится, — он пожал плечами, — другие смогут продолжать дело. Нужно тайно собрать всех, кого сможем.
В течение ближайшего часа известили всех, кого можно было, самыми различными способами, записками, телефонными звонками, но так, чтобы сообщения внешне не привлекали особого внимания.
В секретном кабинете Крэйга собрались все те, кто был сейчас на отдыхе, кто числился больным, кто выполнял некое важное задание, в общем весь штат Отдела и агенты, которые находились сейчас в стране.
Многие из них впервые видели одновременно более двух-трех своих коллег. В комнате стоял гул оживленной беседы. Стулья были расставлены рядами, словно на конференции, прибывавших встречали Лофтус, Хэммонд и Джим Бурк, один из самых старых сотрудников Отдела. Ровно в три часа дня Лофтус поднялся со своего стула на импровизированное возвышение и рассказал присутствовавшим о случившемся, после чего они стали изумленно и недоверчиво, переглядываться.
Угрюмый старший инспектор Миллер, которого за вечно неопрятные усы, словно «припорошенные мукой», прозвали «Дестж» — «Пыльный», три инспектора, несколько сотрудников министерства внутренних дел — все они были здесь, но в комнате слышался только голос Лофтуса, когда он перешел к деталям.
Лофтус был неважный оратор, но никому еще толпа не внимала так жадно. Лица у всех присутствовавших были напряженные и взволнованные.
Наконец он закончил:
— Вот и все в основном, хотя, быть может, я и упустил какие-то мелочи, так что прошу задавать вопросы.