Уха из золотой рыбки

Донцова Дарья

– Ладно, что спорить, – начал командовать полковник, – ясно одно, парня вытаскивать надо. Давай садись за руль.

Я влезла на водительское место, и тут случилась новая незадача. Гриша не мог сдвинуться ни назад, ни вперед, голова его торчала наружу, закрыть багажник оказалось невозможно. Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы привязать поднятую вверх дверь.

– Езжай осторожно, – велела Зайка, – не ровен час, упадет крышка, гильотина получится.

– Да нет, – успокоил полковник, – убить не убьет, ну нос поломает или челюсть.

– Может,

нам никуда ехать не надо? – испуганно прогудел Гриша. – Мне, ей-богу, очень хорошо, ну никогда так удобно не было! Телу тепло, голове свежо.

Но уголовника никто не слушал. Я снова села за руль.

– Эй, – заорала Маня, – стой! Вот!

Я обернулась и увидела, что дочь притащила гирлянду из красных бумажных флажков, которую мы обычно вешаем на елку.

– Это еще зачем? – спросила Ирка.

– Темная ты, – вздохнула Маня, обматывая веревкой с треугольными листочками шею несчастного вора, – в дорожных правилах четко сказано: если везешь нестандартный груз, его следует обозначить.

– Так Гриша пассажир, – завелась Ирка.

– Все, – рявкнул полковник, – молчать! Дарья, вперед! Эй, Машка, ты куда?

– Разве можно мусечку отпускать одну в такой ситуации, – пропыхтела Маня, влезая на переднее сиденье.

Глава 12

Вырулив на шоссе, я поплелась черепашьим шагом, напряженно всматриваясь в непроглядную темень. Маруська, как всегда, болтала без умолку. Из-за ее привычки ни на секунду не закрывать рта я не слишком-то люблю служить шофером у Мани. На мой взгляд, во время движения все внимание необходимо посвятить дороге. Поэтому я молчала, изредка отвечая коротко «да», если Маруська начинала уж очень возмущаться отсутствием реакции с моей стороны.

– Гриша, – ерзала девочка, – тебе удобно?

– Ага, очень, – вежливо ответил вор.

– Чего так странно говоришь? – продолжала приставать Машка.

– Флажки в рот лезут, – пояснил Гриша, – ветром задувает.

– Ничего, скоро приедем, – успокоила его Маня и принялась дергать меня: – Мусик, нельзя ли побыстрей?

– И так спешу, – сквозь зубы процедила я.

На шоссе не было ни одного фонаря, едущие навстречу водители включали дальний свет, видимость ноль, да еще слепящие фары.

– У тебя на спидометре тридцать километров, – заныла Машка, – мы так до утра не доедем, ну-ка прибавь!

– Нет.

– Ну чуть-чуть.

Я окончательно рассердилась и собралась сказать: «Будешь приставать, вообще не поеду», но тут Маня заорала:

– Стой!

Вот! Вечно она так! То поторопись, то тормози. Я хотела было возмутиться, но тут прямо перед «Пежо» возник грязный борт с номером. Нога машинально утопила в пол педаль тормоза. Поздно.

Раздался глухой звук, потом противный треск, следом не слишком громкое «пах». Откуда ни возьмись выскочило нечто упругое и довольно больно стукнуло меня по лицу. Я уткнулась носом в пахнущую резиной преграду, понятно, сработала подушка безопасности. В ту же секунду мне на голову

полился дождь из осколков.

– Вашу мать, – заорал дядька в грязной куртке, распахивая дверь с моей стороны, – так и знал! Мартышка за рулем! Ты че? Знак аварийной остановки не увидела? Выставил же чин-чинарем! Ну ты и!..

– Темно очень, – залепетала я.

– В голове у тебя сумерки, – злился шофер, – дома сиди, коли тормозить не умеешь, обезьяна.

– Сам козел, – сообщила Маня, стряхивая с себя стеклянную пыль.

– За козла ответишь, – налился краснотой шофе­рюга.

Я испугалась, только драки мне не хватало.

– Это ты ответишь, – прошипела Маня, – козел и есть! Что у тебя за знак?

– Ведро, – ответил дядька, – перевернутое.

– И как ты думал мы его в темноте увидим? – скривилась девочка.

Следующие пять минут моя дочь и водитель орали друг на друга, потом шофер осекся и с нескрываемым восхищением сказал:

– Ну, девка! Меня до сих пор только наш завгар переругать мог!

– Ты бы у нас на большой перемене погулял, – усмехнулась Машка.

Я насторожилась. Однако ну и порядки в школе, если… Но тут все мысли разом вылетели из головы, потому что я увидела… пустой салон «Пежо».

– Маня, – леденеющим языком пролепетала я, – где Гриша?

– Как где? – отвлеклась от захватывающего процесса выяснения отношений Машка, потом она повернулась и заорала: – О-о-о, Гриша!!!

Я попыталась не упасть в обморок. Значит, от удара «Пежо» о грузовик несчастный уголовник вылетел из салона через открытый багажник. Сейчас он, скорей всего, в бессознательном состоянии валяется на дороге. Со всех сторон к шоссе подступала темнота, освещения тут и в помине не было…

– Маня, – просипела я, – хватай фонарь, беги назад и указывай всем машинам, чтобы объезжали нас по встрече.

Девочка исчезла в темноте. При всей своей болтливости Маруська обладает редким качеством: в минуту настоящей опасности на нее всегда можно положиться. Маня мигом перестанет придуриваться и начнет помогать.

Я схватила мобильник и тут же отпустила его. Села батарейка.

– Что? Чего? Кто? – суетился шофер.

Я объяснила ему ситуацию. Схватившись за голову, мужик вытащил свой фонарь, и мы бросились назад. Маруська махала пучком света, сгоняя машины влево, дождь лил как из ведра, тьма была египетская, Гриши на проезжей части не оказалось, мы пробежали метров сто и остановились.

– Тебя как звать? – спросил шофер, встряхиваясь, как собака.

– Даша, а тебя?

– Колька, – ответил водитель, – не мог он так далеко улететь, видать, в кювет угодил. Эй, Гриша! Отзовись, коли жив!

Мы побрели назад, светя в овраг, наполненный жидкой грязью. И тут, отчаянно воя и сверкая мигалкой, появилась патрульная машина.

– Че у вас? – заорали менты, выбираясь на дорогу.

Мы принялись объяснять ситуацию.

– Слышь, Костян, – велел один патрульный, – перекрой там движение, а ты, Сашка, разверни машину да посвети фарами.