Ухо на фотографии
Шрифт:
Гражданка Аникина получила три зловещих анонимных письма.
«Если не откажешься от алиментов, примешь жестокую смерть», — машинописно обещал в первом письме неизвестный друг гражданина Куделина.
Второе пришло из мест заключения:
«Так и знай, не передумаешь, пришью. Мне тут недолго осталось, срок подходит к концу».
Третье таинственный рецидивист исполнил в красном цвете, цвете крови: «Я уже на свободе. Даю последний срок».
Автор имел беседу с гражданкой Аникиной. Беседующие стороны безоговорочно согласились: папаша Аленки — подленькая личность.
Но мама Аленки забеспокоилась:
— А вдруг его, чего доброго, еще отстранят от должности? А она у него, как вам известно, хорошо оплачиваемая. В конечном счете пострадают интересы ребенка.
Посему автор все фамилии изменил. В то же время он и задумался: «А ведь гарантии, что папочка будет исправно выполнять решение суда, нету. Да и в угрозах, полученных гражданкой Аникиной, не указано в скобках, что это невинные шутки».
После долгих размышлений было решено пока просто пошутить в духе гражданина Куделина. Причем в адрес этого гражданина и в ответ на его же шутки.
В голове автора сложился
УЛЬТИМАТУМ ГРАЖДАНИНУ КУДЕЛИНУ
Погода в Москве сейчас чудная, хотя еще ниоткуда не капает (шутка). Но если вы не прекратите угрозы или станете увиливать от уплаты алиментов, миллионы читателей познакомятся с вами поближе. И в лес, откуда поступила вторая угроза, больше не попадайте — там сыро (шутка).
Шутки шутками, а вообще-то история малосимпатичная.
КРЕСЛА
Сейчас уже никто не зашивает в сиденья стульев брильянты. Поэтому читателю придется довольствоваться историей двух кресел-кроватей, в честь которых никто не учредит клуб и не откроет кабачок «Двух кресел-кроватей».
Эти кресла, хотя и не сразу, прибыли морским путем в один дальневосточный порт. Их купил в местах мебельного изобилия морской волк боцман Ветродуев. Не для себя купил, а для своей двоюродной сестры, которая ассигновала ему для этой цели полторы сотни. Но судно с креслами и морским волком отправилось из мест мебельного изобилия непосредственно на лов рыбы.
Во время лова кресла хранились в укромном местечке, укрытые брезентом ст морских волн. II тем не менее судьба их сложилась драматично.
Морской волк — попечитель кресел — за деяния, не относящиеся к сюжетной линии, был арестован и попал под следствие. Ио еще в преддверии этого печального события он был подвергнут искушению со стороны своего капитана, которому кресла Приглянулись.
— Мягкая мебель в местах, не столь отдаленных, тебе не понадобится, продай ее мне, — сделал он заманчивое предложение Ветродуеву.
— Не мои кресла, — крепился боцман. — Еще и за это потянут.
— Семь
И вот наконец кресла-кровати прибывают в морской порт, где их поджидает у причала двоюродная сестра боцмана. Она их поджидает и видит, что капитан судна грузит ее кресла на автомобиль и сдувает с них пылинки, как со своих собственных кресел. И у нее остается «один выход: вытребовать свои кресла через суд.
Суд решает взыскать стоимость кресел с боцмана в пользу капитана, а с капитана в пользу двоюродной сестры кресла-кровати в натуре.
— Все равно кресла мои, не отдам! — заявил капитан.
И когда судисполнитель, сопровождаемый двоюродной сестрой морского волка, пришел изымать кресла, дверь ему не открыли и чаем не напоили. Кресла удалось изъять со второго визита. После личного вмешательства председателя суда. Но натуральный вид кресел уже резко отличался от первоначального.
— Получите ваш хлам! — не скрывая насмешки, сказала супруга капитана. И выдала то, что раньше называлось креслами-кроватями.
Подушки кресел находились в разобщенном состоянии, были разодраны и старательно испачканы. Двух подушек невезучая Двоюродная сестра вообще недосчиталась. На одной из оставшихся подушек сияло еще сырое пятно, от которого веяло больничным запахом.
— Обыкновенный йод, — с готовностью пояснила капитанская жена. — Пользуйтесь на здоровье, с моей стороны возражений нет.
Вот как не повезло этим злосчастным креслам, несмотря на отсутствие в их чреве брильянтов. Супруге капитана легче было расставаться с останками кресел, чем с целой мебелью. Радости двоюродной сестры боцмана она не перенесла бы. А разочарование и обида на лице истицы принесли ей, очевидно, полное моральное удовлетворение.
ТАЙНАЯ ОТДУШИНА
Как я оказывался в магазине «Ковры», трудно сказать. Жена посылала меня за маслом, молоком, хлебом, а я, загрузив авоську в продмаге, обязательно заворачивал в этот магазин. Здесь было тихо и красиво, как в музее, а продавцы выгодно отличались от суетливых тружеников продмагов. Суетиться им не приходилось за отсутствием в магазине очередей. Нравился мне и метод работы магазина: пришел, выбрал нужный ковер, записался и жди приглашения. Просто, удобно, вежливо.
И вдруг происходит такое, во что я до сих пор не могу поверить. Неожиданно вся округа узнает, что в магазине ковров творились темные делишки. Поползли слухи.
— Помните такого молоденького продавца — Володей зовут? Под следствием он. Говорят, вся уверенность с «его враз спала, как взятая напрокат одежонка.
— Администратор магазина тоже взят под стражу. А какой респектабельный был, только бабочки и фрака не хватало. На работу ходил, как на дипломатический прием.
И как ни печально, все это подтвердилось. Я был обманут в лучших чувствах. Еще неизвестно, что меня больше влекло в магазин — ковры или продавцы. Я любовался их благородными манерами, Mite казалось, что они гордились своей профессией.