Уик-энд в Городе грехов
Шрифт:
Они пили молоко, а молоко и эрекция несовместимы. Он не должен думать о Дарси в таком ключе. Им не суждено снова быть вместе. И даже если рассудок станет время от времени возвращать его фантазиями в то время, ему хватит силы воли держать под контролем тело, дабы подобное не повторилось.
И хотя неумолимо возраставшее напряжение в брюках говорило о том, что это самообман, мысленно он все же постарался взять себя в руки и велел себе успокоиться.
Сейчас, когда у них должен появиться ребенок, слишком многое оказалось бы под угрозой. Значит, их отношения
Нельзя, чтобы все закончилось так же, как с Марго. После многих лет дружбы они с трудом могли находиться в одной комнате, не говоря уж о том, чтобы спокойно разговаривать.
Подытожив свои рассуждения, Джефф опустился на стул напротив Дарси:
– Так как тебе живется с матушкой? Все хорошо?
Наблюдая за тем, как Дарси все еще возится с этой проклятой вилкой, он заерзал на месте и напряженно добавил:
– Можешь не спешить с ответом.
Она подняла на него глаза, щеки загорелись ярким румянцем. Ей это невероятно шло.
Облизав вилку, наконец она выпустила ее изо рта, демонстрируя, что не собирается уступать.
– Твоя мама – просто чудо. Мне кажется, она чуть ли не самый щедрый человек из всех, кого мне довелось встретить.
Джефф улыбнулся:
– Она не пыталась купить тебе дом на противоположной стороне улицы? Он, по счастливой случайности, продается. Он меньше, чем этот, но для вас двоих…
– Нет. Она очень благоразумная. И наблюдательная. Говоря о ее щедрости, я имела в виду, что она не жалеет времени и внимания, рада поделиться мыслями и чувствами.
– Она такая. Я надеялся, она не станет оказывать на тебя чрезмерного влияния. Знаю, ты независимая.
Дарси покачала головой и, снова взявшись за вилку, принялась подбирать остатки глазури с краешков блюдца. Собрав их в маленькую сладкую каплю, отправила в рот.
– Мы пришли к очень хорошему размеренному режиму, который устраивает нас обеих. Каждое утро отправляемся на прогулку, иногда, если я не уверена в своем самочувствии, просто бродим по двору. Говорим о наших целях, интересах, о том, что может быть полезно в будущем. И если вдруг я чем-нибудь смущена или испытываю неловкость из-за того, что пришлось незамедлительно убежать по вине собственного желудка, у нее непременно найдется невероятная история из твоей жизни, от которой мне обязательно станет лучше.
Джефф не смог скрыть изумления:
– Да что ты говоришь?
– Да, вроде той, где ты добрался до запасов десертов и сладких украшений к ним, принадлежавших поставщику продуктов, после чего тебя стошнило прямо в бассейн.
Джефф резко отстранился:
– О нет.
Он не рассчитывал, что мать вспомнит именно об этом.
– Да, по ее мнению, справедливости ради, и тебе время от времени нужно пережить немножечко унижения.
– Я боюсь спрашивать, но как часто ты сейчас испытываешь приступы тошноты?
Он заметил в ее глазах какой-то странный блеск.
– Часто.
Джефф потянулся к ней через стол и взял ее руку в свою ладонь:
– Надеюсь, в ближайшее время все пройдет.
Она окинула его
– Не сомневаюсь в твоей искренности.
Она была так рада его приходу. Настолько, что не могла не признать: будущий маленький человек, ребенок Джеффа, уже влиял на нее на уровне гормонов.
Уже дважды у нее возникало необъяснимое и непреодолимое желание сию же минуту расплакаться. Первый раз, когда, поедая третий кусок торта, она вдруг осознала, что не в силах съесть больше ни крошки. Второй – когда по ее просьбе Джефф снял с полки свою любимую награду и сказал, что не имеет ни малейшего представления, почему именно она так ему дорога.
Да, гормоны определенно сказывались на ее поведении. Это придавало оптимизма, кроме того, именно на них она могла списать необъяснимые реакции. Вроде той, что она испытывала всякий раз, когда Джефф приближался к ней. Было достаточно намека на едва уловимый мужественный аромат его тела, и все в ней переворачивалось.
Несколько минут назад они поспорили, обсуждая тему школы.
– Я не знаю, Дарси. В вопросе школы-интерната мои родители были солидарны. Я очень ценю этот жизненный опыт. Но сейчас, когда ты примерно на середине срока беременности, я не уверен, стоит ли отправлять его или ее в пансион. Для меня в принятии решения будут играть значительную роль личностные качества, темперамент и способности этого маленького человека. – Их взгляды встретились. – Но решать мы непременно будем вместе.
Сегодня вечером неофициальным девизом беседы стало то, что во всем они будут участвовать вместе. Она кивнула в знак согласия, он увидел в ее глазах благодарность и признательность.
– Я тебе верю.
Легкий ветер зашуршал листьями деревьев, окружавших угодья, и вдруг подхватил ее локоны и, поиграв ими, бросил – волосы упали на лицо Дарси. Убрав локоны за ухо, она подняла глаза и встретила неотрывный взгляд Джеффа, прочесть который ей так и не удалось.
Неожиданно смутившись, она спросила:
– Что такое?
Он лишь взмахнул рукой:
– Ничего. Просто уже поздно. Тебе нужно немного отдохнуть, а мне пора ехать.
Он помог ей встать.
Они вместе дошли до дома, у дверей Джефф остановился:
– Здесь я пожелаю тебе доброй ночи. Хорошенько выспись завтра, договорились?
Дарси чуть закатила глаза, Джефф ответил обезоруживающей улыбкой:
– Давай, иди же, чтобы я не волновался.
Вне всякого сомнения, этот человек знал, как заполучить желаемое.
– Постараюсь.
Успокоенный, он склонился к ней, вероятно, чтобы поцеловать на прощание в щеку, но стоило ему оказаться рядом, насыщенный мужественный аромат, который так жестоко играл чувствами Дарси и угрожал самообладанию весь вечер, внезапно настиг ее. Она закрыла глаза и невольно повернулась к нему лицом, глубоко втянув носом воздух.
«Эй, какого черта она делает?» – только успел подумать Джефф.
В тот же миг Дарси сделала шаг назад, чтобы оказаться хоть чуточку дальше от него, и оступилась, зацепившись за край дорожки.