Уик-энд в Городе грехов
Шрифт:
– Я не знаю, Джефф. А о какой пицце ты говорил? Кроме того, хочу поподробнее узнать об упомянутом торте.
Он склонился почти к самому ее уху, так что его тихий теплый голос коснулся ее кожи. Так соблазнительно, что она чуть не упустила истинного смысла его слов.
– У меня в машине упаковка смеси для приготовления желтого торта.
Глава 14
Когда приехал Грант, мать перестала разговаривать с Джеффом.
Хотел ли он видеть ее вместе с человеком, за которым еще в студенчестве закрепилось прозвище Везунчик за его
Но Дарси… Мать его ребенка… Нет.
Грант тоже не был особенно заинтересован в этом, даже понимающе кивнул Джеффу, перед тем как проводить его матушку на предстоящий ужин.
Джефф заказал для Дарси пиццу и даже испек торт, в общем, делал то, что должна была делать его мать. Они шутили, вспоминая о Вегасе, он рассказал о Конноре и его жене, которую он встретил там и женился уже на следующие сутки, поделился с ней наиболее яркими моментами их романтического путешествия.
Дарси смеялась до слез, слушая его рассказ о том, каких неимоверных усилий стоило ему удержать изрядно набравшегося Коннора, готового на все – от классических пьяных звонков до внезапных незапланированных полетов на самолете – только ради того, чтобы снова завоевать Меган после большой ссоры.
И, как всегда, ее звонкий смех действовал на него как ничто другое на этом свете. Когда он слышал его, что-то необъяснимое творилось с ним. В такие моменты он задавался вопросом, есть ли на свете что-нибудь такое, на что бы он не смог пойти, чтобы всегда иметь шанс слышать этот смех снова.
Дарси, подогнув ноги, уютно свернулась в уголке софы, обитой мягкой кожей, и смех ее постепенно стих.
– Честное слово, Джефф, после всего этого, я надеюсь, они назовут своего первенца в твою честь.
– Первенца, хм? – Джефф тоже вытянулся и сразу почувствовал, как напряжение оставляет его мышцы, сменяясь приятным расслаблением. – С тобой это тоже стало происходить чаще? Ты заметила, что говоришь и думаешь о детях, хотя раньше никогда не делала этого? Вице-президент моей компании предложил сделать из этого игру. Все выпивают по порции эспрессо всякий раз, когда я упоминаю о ребенке.
Уголки ее губ дрогнули. Она не старалась больше скрывать от него эти красноречивые предвестники улыбки.
– Пожалуй, это действительно так. – Она поймала на себе его взгляд. – Но для меня большое счастье знать, что я не единственная, чьи мысли постоянно крутятся вокруг ребенка.
– Я же говорил тебе. Мы пройдем через все это вместе.
– Рада слышать, что ты добровольно вызываешься разделить со мной все, связанное с родами.
Не сводя глаз с Дарси, Джефф привычным жестом провел по волосам, между ними воцарилось молчание. Роды. Сейчас сложно представить, что им придется пройти через это, ведь пока ее фигура только начинала меняться, еще ничего не заметно.
Платье, которое было на ней, чертовски сексуально облегало изгибы ее груди, скользило по бедрам и ногам. Именно оно впервые позволило Джеффу заметить едва заметную округлость ее живота. Так хотелось положить ладонь на этот маленький холмик, потереться щекой о тонкую ткань, скрывавшую его, и нашептать что-то ласковое будущему ребенку.
Его
Потом она улыбнулась ему.
Она не хотела никуда ехать, хотела остаться с ним, точно так же, как он хотел остаться с ней.
Дарси закрыла глаза, ее черты смягчились, стали нежны и прекрасны, Джефф был не в силах отвести от нее взгляд.
– Почему ты ушла?
Ее глаза распахнулись и обратились к нему, простодушные и беззащитные, он сразу понял, она не понимает, о чем он спрашивает. И все же он хотел знать, несмотря на то что это уже ничего бы не изменило.
– Тогда, в Вегасе. Почему ты ушла?
Как он и предполагал, нежная улыбка, не сходившая с ее уст до этого момента, тотчас исчезла, а вместе с ней легкость, уют и комфорт, которые царили между ними.
Дарси скрестила руки над едва заметной округлостью живота. Защитный жест.
– Я должна была уйти. Начнем с того, что я вообще не должна была там оказаться.
Черт возьми, он не мог понять.
– Но почему нет? Мы хорошо провели время. Между нами возникла искра. Что ужасного в том, чтобы на одну ночь отдаться этим ощущениям? Неужели подобное происходило с тобой дважды в неделю.
В ее взгляде чувствовалась острая боль.
– Да, я знаю, ты встречаешь кого-то, веселишься, потом решаешь провести ночь в твоей постели и осуществляешь это. Тебе легко предаваться наслаждению, ты не унижен, не ранен в сердце. Не обнаружишь в себе чувств, которых не хотел бы испытывать. Со мной все было иначе. Последние десять лет только мне до меня было дело. Поэтому приходилось осторожничать и на работе, и в обычной жизни. Все время я должна была сохранять бдительность. Но тут появился ты, мое искушение, поманив возможностью нарушить правила и прожить ночь в Вегасе так, словно она последняя в моей жизни.
– И поскольку это действительно было так, ты согласилась.
– Прожив много лет, неизменно говоря себе «нет» и поступая только так, как должно, могла ли я на этот раз отказаться? Мне казалось, я все продумала. С моей работой покончено. Я не собиралась оставаться там дольше, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Ты показался мне довольно надежным, заслуживающим доверие, умным. – Как четко она рассуждала. Ему это нравилось и одновременно безумно злило. – Я и решила, что это безопасно.
Она мечтательно улыбнулась, взглядом, казалось, витая где-то далеко-далеко, ему стало тепло и приятно от мысли, что он сейчас, возможно, герой ее фантазий.
– Действительно, было весело. Просто чудесно. – Он был благодарен ей за то, что она поделилась с ним своими переживаниями, хотя по-прежнему не понимал, почему она исчезла, не попрощавшись.
– С тобой в постели я была уверена, что переживу это. Ведь мы оба взрослые люди. Но ты заставил меня почувствовать то, чего никогда прежде я не испытывала. И мне захотелось еще. – Ее дыхание стало сбивчивым. – Снова почувствовать на себе твой обжигающий взгляд, ты смотрел так, будто не мог оторваться. Конечно, это совсем не так. То, что мы делали, всего лишь физическая разрядка. Я прекрасно понимала: те мысли и чувства, что охватили меня, обманчивы.