Уильям 874
Шрифт:
Надеясь хоть раз ошибиться или узнать что-то еще, что помогло бы ему получить эмоциональное завершение их отношений, Уилл прислушивался к каждому нюансу, пока женщина, которую он когда-то обещал любить и лелеять, прочищала пересохшее горло, чтобы заговорить.
— Послушай… Я знаю, что мое появление здесь, вероятно, шокирует тебя после стольких лет. Прости, что не навещала тебя раньше. Я собиралась приехать несколько месяцев назад, сразу после того, как доктор Уинтерс сообщила мне, что ты нашелся, но я не знала, как объяснить те решения, которые принимала все эти годы. И я буду честна, Уилл… Я не знала,
Уилл кивнул, подумал об этом, а затем пожал плечами.
— Записи, вроде той, что тебе показали, были созданы для того, чтобы заставить обычного человека думать, что кибер-солдаты чрезвычайно опасны. Большинство из них были подделками, и после реставрации было доказано, что они ложные. Хотя, я признаю, что любой солдат… человек или киборг… настолько здрав, насколько у него есть разум. Это всегда было правдой. Это касается не только киборгов.
— Была ли твоя запись мистификацией? — прямо спросила Кассандра.
Уилл мог бы солгать ей об этом. Его кибернетика наказала бы его за ложь, но он уже справлялся с этой болью раньше и выжил. Сегодня он сознательно решил не лгать Кассандре, потому что в глубине души понимал, что будет еще больнее, когда она узнает правду. Результат всегда был бы один и тот же. Он оставался бы для нее все тем же чудовищем, независимо от того, в какой момент она узнала правду.
— Нет, — ответил Уилл решительно… и без всяких сожалений. — Хотел бы я сказать по-другому, но моя запись не была подделкой. Когда после войны меня схватили, тот, кто меня держал, запрограммировал меня на роль убийцы. Убийство — это то, чем я зарабатывал на жизнь. Усилия доктора Уинтерс по восстановлению разрушили это кодирование и освободили меня настолько, насколько она могла.
У него снова все сжалось внутри, когда мать его детей отвела от него потрясенный взгляд и с тоской посмотрела на дверь за его спиной. В конце концов, Кассандра заставила себя снова посмотреть ему в глаза. Выражение ее лица было выражением сочувствующего незнакомца, а не человека, которого он когда-то считал своим лучшим другом в мире.
— Что ты делаешь теперь, когда… освободился из своего плена? — тихо спросила она.
Он мог бы сказать, что Кассандра заставила себя задать вежливый вопрос. К сожалению, у Уилла пока не было на него ответа. Как и другие, кто подвергался пыткам и издевательствам, он все еще был занят попытками выжить достаточно долго, чтобы признать, что у него есть что-то похожее на нормальную жизнь.
Но это было не совсем то, что Кассандра хотела знать.
Уилл набрал в грудь воздуха и сказал то, что должен был сказать.
— Я все еще киборг, если тебя это интересует. И всегда буду киборгом, Кассандра. Полное восстановление было невозможно из-за моего серьезного повреждения, поэтому недавно я получил новую модификацию. Так кибернетики называют преобразования, которые они внесли в мою первоначальную кибернетику. Они говорят мне, что сейчас я нахожусь на этапе перехода к какой-то новой норме, которую, по убеждению доктора Уинтерс, я смогу найти. Говоря простым языком, я все еще на пути к обретению своей человечности.
Кассандра кивнула. Казалось, она была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Его жена…
Уилл мог бы оценить, каких нервов ей стоило прийти сюда, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Ему хотелось бы думать, что Кассандра прошла через этот ад ради него, но он знал, что это не так. Если бы она была обеспокоена его возвращением, то приехала бы несколько месяцев назад, когда впервые стало известно о его освобождении из плена.
Поскольку прямой анализ, похоже, не помог, Уилл задумался о том, насколько он разочарован, осознав этот факт. Что бы он ни делал, кибернетическая статистика по этому поводу была неясной. Он испытывал обычную человеческую печаль по поводу всех своих потерь, но какую-то конкретную печаль пока не удалось отследить. Его чувства все еще были нерегулярными и беспорядочными. Это позволило ему немного эмоционально изолироваться, но Кира предупредила его, что он будет часто подавлять свои чувства.
— Итак, доктор Уинтерс звонила тебе по поводу меня? — спросил он, желая снова разговорить Кассандру.
Она кивнула, прежде чем заговорить.
— Да. Доктор Уинтерс сказала, что ты находился в лагере для военнопленных все то время, пока числился пропавшим без вести… как во время войны, так и после нее. Как только я убедилась, что ты все это время был где-то рядом, мне стало стыдно за то, что я отказалась от тебя, и еще больше стыдно за то, что я стала двигаться дальше. Но у меня были дети, и я была одна. Поскольку ты так и не появился в программе «Кибермуж», что я должна была подумать? Может, я просто слабая женщина. В конце концов, я перестала надеяться, и официально прекратила наши отношения.
Уилл кивнул в ответ на ее объяснение. Он попытался изобразить улыбку, но губы отказывались повиноваться.
— Все в порядке. В сложившихся обстоятельствах сдаться было разумным решением. Тебе и детям нужен был кто-то, кто мог бы обеспечить вам нормальную человеческую жизнь. Человеческая часть меня благодарна за любое счастье, которое ты обрела для себя.
Уилл не знал, что Кира позвонила Кассандре. Он предположил, что Люси, вероятно, помогла этому случиться. Ему следовало бы самому связаться с Кассандрой, но, как и она, он не знал, что сказать и как объяснить, где он был все то время, что они были в разлуке.
Если бы он позвонил ей раньше, эта неловкость уже была бы преодолена. Или, по крайней мере, узел боли внутри него, возможно, ослаб бы.
От его человеческой части, скорбящей о потере семьи, никуда не деться, даже несмотря на то, что его киборгская часть считала эту потерю неизбежной ценой обращения. Он, безусловно, был не единственным киборгом, потерявшим семью. Маркус Келли потерял ровно столько же, сколько и он, но сумел двигаться дальше.
Уилл прочистил горло, надеясь избавиться от переполнявших его эмоций. Он собирался полностью освободить Кассандру от любых обязательств. Это был правильный поступок по отношению к матери его детей. В глубине души его ничуть не смущала эта необходимость.