Украденное счастье. Цветок на камне

Бекитт Лора

— Больше ты никуда не уйдешь, — с облегчением произнес отец.

— Не знаю. Не знаю, что ты скажешь, когда услышишь правду.

Эсма заговорила, и ее слова ранили душу Тарика, как острый нож. Он ласково гладил руку дочери, тогда как выражение его глаз под сведенными бровями становилось все мрачнее.

— Как эти люди посмели так обращаться с тобой! Я не сомневаюсь в том, что ты была покорной женой. Рахман ар Раби — изверг и сумасшедший, а его жена Айша — вероломная и жестокая женщина.

— Он —

верховный кади Багдада, — напомнила девушка.

— Это меня не волнует. Ты — мое истинное сокровище, я знаю твою душу, и я на твоей стороне. Я не должен был выдавать тебя замуж за этого человека. Ты виновата лишь в том, что не смогла признаться, каково тебе живется у Рахмана ар-Раби. Отныне все позади. Я куплю небольшой дом, ты поселишься в нем, у тебя будет все, что нужно. Мы станем тебя навещать. Будем вести себя осмотрительно и осторожно, и никто не узнает, где ты скрываешься.

Эсма закрыла глаза. Это было то, о чем она мечтала совсем недавно. Обрести покой и уют, избавиться от потерянности и страха. Девушка вспомнила чувство разбитости, когда она пробудилась от тяжелого сна на берегу реки, неприятные ощущения от пыльной одежды, немытого тела, грязных волос. С чего ее вдруг одолела жажда странствий?

— Я должна уехать. Меня ждет Таир. Он ранен, и его могут схватить и убить.

— Зачем тебе грязный трущобный мальчишка, презренный вор? — твердо произнес Тарик. — Он никогда не станет равным тебе. — И, желая успокоить дочь, добавил: — Не бойся, я о нем позабочусь. Твой спаситель заслуживает снисхождения. Я велю дать ему денег и проводить в безопасное место.

Эсма не успела ответить — на пороге беседки появилась Уарда. Умная женщина сразу оценила обстановку и заключила девушку в объятия.

— Как я рада, что ты вернулась, Эсма!

— Я тоже, мама. Только мне придется уйти.

Тарик сокрушенно покачал головой. Его дочь считали преступницей, и она была таковой по законам веры, но его сердце отказывалось слушать разум, а любовь стирала все приговоры.

Эсма принялась сбивчиво объяснять, почему не может остаться, но Уарда остановила ее мягким жестом.

— Постой. Я принесу тебе попить.

Девушка села. Она была обессилена неожиданной бурной радостью, мучительной внутренней борьбой, а еще — тревогой за Таира.

— Тебе надо успокоиться, — вернувшись, сказала женщина. — Выпей это.

Эсма привыкла доверять Уарде. Она взяла из ее рук чашку и сделала несколько глотков.

Девушка пыталась говорить, но вскоре ее веки отяжелели, а голова склонилась на плечо. Эсма провалилась в глубокий, тяжелый сон.

— Ей надо отдохнуть, — сказала Уарда и повернулась к мужу: — У тебя есть время. Где ее ждет этот юноша?

— Ты мудра. — Тарик с благодарностью сжал руку жены. — Мне надо спешить.

Таир боялся заснуть. Его тело одеревенело,

плечо ныло так, будто в него воткнули сотню тонких игл. Время тянулось до тошноты медленно; юношу угнетали бездействие и бессилие.

Когда прибрежная трава покачнулась, он вскочил так стремительно, что едва не закричал от боли.

Это была не Эсма. И не Имад. Его разглядывали двое незнакомых мужчин.

— Таир?

Во рту пересохло, и он с трудом разомкнул губы:

— Да.

— Не бойся, мы тебя не тронем, — сказал один из них, заметив, что юноша сжимает в руке нож. — Мы пришли, чтобы помочь. Мы проводим тебя куда скажешь.

— Мне некуда идти. К тому же я жду одного человека.

— Тебе велено передать, чтобы ты забыл обо всем, что было. Та, которую ты ждешь, в безопасности. Больше ты никогда не увидишь эту женщину. Отныне у нее своя жизнь, у тебя — своя. — Мужчина подошел ближе и тронул Таира ногой. — Вставай.

Он говорил и действовал не зло, скорее равнодушно. Мужчина презирал Таира: к юноше из трущоб не стоило прикасаться руками.

— Оставь меня!

— Не оставлю. Я должен выполнить работу, порученную мне хозяином. Пошли. Нам не велено тебя бить, но я это сделаю, если потеряю терпение.

— Кто… ваш хозяин?

— Его зовут Тарик ибн Валид.

Сердце Таира забилось сильнее, губы задрожали, как бывало в детстве, когда он пытался сдержать слезы. Отец Эсмы. Значит, она вернулась домой.

«Она тебя бросит, как только отыщет тропинку в свой мир. Ты для нее — никто и ничто. Она просто использует тебя, пока ей не на кого положиться. Использует как слугу или раба», — сказал Имад. Похоже, он был прав.

Таир не мог постичь, каким образом он забыл, что мечты существуют лишь для того, чтобы приносить разочарование и причинять боль.

Он поднялся с земли. Голова кружилась, от пляшущих пятен света рябило в глазах. Один из мужчин взял его за рукав и повел, другой шел следом.

Через некоторое время ослабевший, едва державшийся на ногах Таир стоял перед Джабиром, тем самым человеком, который считался хозяином северо-западных кварталов Багдада. Выслушав Таира, Джабир сказал:

— Я очень доволен, что ты сумел раскроить рожу этому негодяю, и готов взять тебя к себе.

— Ты воюешь с Юсуфом? — спросил Таир.

— Нам нечего делить. Однако я его ненавижу.

— Почему?

Джабир криво усмехнулся.

— Думаю, что ты сможешь меня понять. Когда я был мальчишкой, мне довелось испытать все прелести его «покровительства». Однажды чаша терпения переполнилась и я сбежал от него. А перед этим располосовал ему лицо.

Таир вскинул взор. То, что он услышал, придало ему сил и воскресило призрак надежды.

— Так это был ты?! — Он склонил голову. — Почту за честь работать на тебя.