Украденные мгновения
Шрифт:
Харли сняла контактные линзы, которые сослужили ей добрую службу, и уложила их в специальный футляр. Пройдя в ванную комнату и встав перед зеркалом, она принялась изучать себя. Сказать, что ее лицо сияло от радости, значило ничего не сказать, поскольку она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Еще сегодня утром, когда смотрелась в зеркало, она выглядела совсем иначе: ее лицо было сосредоточенным, губы плотно сжаты, а в глазах застыла настороженность.
Она вернулась в спальню. Как только Харли увидела на кровати продолговатый черный футляр, в ее душе вновь ожила музыка, которую слышала сегодня на улицах Манхэттена, в ночном клубе и которую она сочинила в парке, и ее руки сами потянулись к гитаре. Харли решила,
На автоответчике Дункана ждали пять сообщений от отца, причем каждое последующее было более грозным, нежели предыдущее. Два сообщения оставил Брэндон. В первом он, ссылаясь на то, что отец в ярости, просил Дункана поскорее вернуть Джейн Миллер ее менеджеру, а во втором его брат напоминал, что утром он ждет от Дункана схему маршрута перевозки бриллиантов Жискара.
Резкий тон сообщений помог Дункану быстро избавиться от той сладостной эйфории, в которой он находился последние несколько часов. Это было как нельзя кстати. Он не должен становиться беспечным и терять бдительность в компании Джейн Миллер. На работе нельзя расслабляться, иначе можно безнадежно испортить все дело.
После того как Дункан пришел к этой мысли, он в очередной раз заключил, что все его неприятности — только из-за женщин, они его головная боль. Посудите сами, именно из-за Джейн Миллер безвозвратно упущена возможность доказать отцу, что он ценный, вполне профессиональный работник. Если бы Дункан вернул ее Бойду через тридцать шесть часов, после того как взялся за расследование, такой результат впечатлил бы даже отца. Но трое суток для этого дела уже слишком много. Можно даже сказать, что он впустую потратил время и силы, поскольку никто не оценит его трудов.
Пожалуй, его положение даже хуже, чем он думает. Ведь он пообещал и отцу и Бойду привезти Харли в «Ритц» уже сегодня в полночь. Выходит, что он не сдержал слова. Это было самое отвратительное, что только могло случиться. Раньше Дункан всегда выполнял свои обещания. Уже из-за этого можно возненавидеть Харли, виновницу его бед. Ту, которая сыграла на его чувствах и, воспользовавшись слабостью, задурила ему голову и разрушила все планы. Да, ловко она обставила это дело, ничего не скажешь!
Тяжело вздохнув, Дункан взял в руки запечатанный пакет с документами по коллекции бриллиантов Жискара, который Эмма ему переслала домой, и уселся за круглый, викторианский стол из темного дерева. Может быть, на этот раз ему повезет? Это дело могло бы помочь ему вернуть расположение отца, надо только доказать, что он профессионал, а не дилетант. Если бы удалось придумать действительно что-нибудь стоящее, может, у него появился бы еще один шанс.
Через час после изучения документов у Дункана в общих чертах созрел план перевозки бриллиантов. К этому заданию требовался серьезный подход. Коллекция украшений Екатерины II известна во всем мире, а нынешние владельцы бриллиантов весьма опасные люди, связанные с французской мафией, поэтому тут нельзя пренебрегать никакими мелочами. Но Дункан был уверен, что его план только выиграет, если он проявит определенную долю изобретательности и не будет слепо копировать существующие схемы по охране грузов такого рода. Обычно драгоценности перевозятся в бронированных машинах, в них полно охраны, часто их сопровождает полицейский эскорт. От такого примитивного и грубого плана Дункан сразу отказался. Он придумал кое-что получше. По его схеме перевозка бриллиантов из аэропорта в музей Барлетта должна пройти тихо и незаметно, не привлекая лишнего внимания. Ведь его брат сам говорил, что если есть правила, то найдутся и исключения из них.
К трем часам утра Дункан распечатал последнюю страницу. Затем он надиктовал на автоответчик Эммы длинный список поручений на предстоящий день. После чего оставил сообщение для отца, в котором, придав своему голосу деловой
Покончив с делами, он забрался в постель и тут же уснул.
Через три часа он проснулся от трезвона будильника. Недовольно ворча и зевая, он заставил себя встать. Натянув спортивный костюм, Дункан вышел на улицу и начал свою традиционную утреннюю пробежку сначала через Челси, а затем его маршрут лежал через Гринвич-Виллидж. Его родителям не понравилось, что он нашел себе квартиру в центре города, но они пришли просто в ужас, когда узнали, что он собирается жить в Челси.
Дункану, напротив, его район очень нравился. Там вообще не было небоскребов и интенсивного дорожного движения. Ему нравились тихие улицы, застроенные кирпичными зданиями с чугунными оградами, яркие и нарядные цветочные клумбы. В соседнем доме находилась химчистка, а напротив — зоомагазин. Достаточно было пройти полквартала, чтобы попасть в шикарный гастроном. Он жил в трехэтажном доме, и его соседями были совершенно разные люди: на втором этаже обитала парочка лесбиянок из Майами, а на первом жил седой, вечно недовольный старик, ветеран второй мировой войны, вместе с женой. Сам Дункан занимал третий этаж.
В семь тридцать утра Дункан приехал в агентство с готовым планом в руках. Он огорчился, увидев, что старший брат пришел на работу еще раньше. Ему стало обидно: он почти всю ночь корпел над этим дурацким планом, встал ни свет ни заря, а Брэндон и тут его опередил. Всегда братец оказывается первым и все делает лучше.
Брэндон разговаривал по телефону, но, увидев Дункана, помахал ему рукой, приглашая зайти в кабинет. Левым плечом он прижимал телефонную трубку к уху, а правой рукой играл с монетой в пятьдесят центов, ловко переворачивая ее пальцами. Брэндон говорил по-французски, поэтому Дункан предположил, что на другом конце провода находится месье Жискар.
Он уселся на мягкий стул для посетителей, стоявший возле стола, за которым расположился Брэндон, и принялся терпеливо ждать. Монетка, которой играл его брат, прямо на глазах у Дункана сначала куда-то исчезла, а затем вновь появилась у того в руке. Брэндон ему хитро подмигнул и вновь что-то бойко затараторил по-французски.
Брэндон с детства увлекался фокусами. Когда они подросли, Брэндон стал тратить на детские наборы фокусника все свои карманные деньги. Дункан вспомнил, что брат любил устраивать сеансы магии, выступая перед одноклассниками. А затем, когда они уже стали ходить на свидания, Брэндон с помощью своих фокусов успешно охмурял девчонок. Дункан, завидуя брату, тоже попытался им научиться, но у него ничего не получалось, поскольку Брэндон был более ловким. В десять лет Дункан, окончательно убедившись, что иллюзиониста из него не выйдет, плюнул на фокусы. Но Брэндон продолжал оттачивать свое мастерство.
Дункан был уверен, что брат талантлив, как Дэвид Копперфильд. Он даже внешне чем-то походил на известного мага. Брэндон и сам был не прочь стать профессиональным иллюзионистом, но отец ему запретил и думать об этом, сказав, что его ждет работа в «Колангко». Удивлению Дункана не было предела, когда Брэндон покорно согласился. Однако с тех пор он ни разу не видел, чтобы брат так легко и просто отказывался от задуманного.
Наблюдая за тем, как Брэндон легко и непринужденно разговаривает с важным клиентом из Франции, Дункан подумал, что брат, должно быть, вполне доволен своей жизнью и работой, ведь он никогда не жаловался на то, что ему пришлось распроститься с мечтой детства. По крайней мере, Дункан за ним этого не замечал. Брэндон нашел успешное применение своим силам в агентстве, а Дункана и на этом поприще ждало одно лишь разочарование, и он все больше раскаивался в том, что в свое время сдался и пришел на поклон к отцу.