Украденные поцелуи
Шрифт:
– Ничего не было? – спросил Уильям. – В каком смысле?
Джек мысленно улыбнулся. Оказалось, что Уильям не так уж глуп.
– Он был голый, – выпалил Лэндон – А одежда, аккуратно сложенная, лежала у его ног.
– О господи! – прошептал Хант. – Вы в этом уверены?
Прайс кивнул.
– За Дольфом Ремдейлом в клуб прислали карету. Пока его ждали, кучер Дольфа все рассказал моему.
– Восхитительно, – прошептала Антония на ухо Джеку.
– Держу пари, к утру эту историю будет знать весь Лондон, – с улыбкой добавил Прайс.
– Мистер Бентон! –
Уильям побледнел и посмотрел на Джека.
Маркиз повернулся к Арлену и с усмешкой проговорил:
– Я думаю, она была «почти помолвлена» с каждым неженатым мужчиной в Лондоне.
Все рассмеялись, а Уильям что-то пробурчал себе под нос и нахмурился. Джек снова взглянул на молодого человека – он опасался, что тот начнет защищать сестру и скажет то, чего не следовало говорить. Но Уильям и на сей раз проявил сообразительность. Джек успокоился – он понял, что на брата Лилит можно положиться. А вот с самой Лилит все оказалось гораздо сложнее. Теперь уже было совершенно очевидно: он преследовал девушку не только потому, что хочет уложить ее в свою постель. Но почему же? Джеку иногда казалось, что он знает ответ, но ответ был таков… что даже не хотелось думать об этом.
– О Боже… – простонал виконт, схватившись за голову. – Боже мой… Все это время он был мертв!
Опустив глаза, Лилит молча стояла перед отцом. Она могла бы еще несколько дней назад сказать ему, что герцог Уэнфорд умер. Наверное, ей следовало рассказать об этом. Однако она молчала, вероятно, потому, что в последние дни чувствовала себя почти свободной.
Поскольку никто больше не знал, что в гонках женихов фаворит сошел с дистанции, ее оставили в покое. Беспокоила лишь настойчивость Джека Фаради – этот человек постоянно преследовал ее и ни с чем не желал считаться.
– Папа, рано или поздно это должно было случиться, – проговорила, наконец, Лилит. – Ведь его светлость был очень стар и подвержен, как я слышала, припадкам апо…
– Он мог бы и подождать. Мог бы дождаться, когда ты выйдешь за него, – перебил виконт. – А если бы ты успела про извести на свет наследника, то это очень укрепило бы твое положение в семье Уэнфордов.
– Но, папа, вы же сказали, что я могу не выходить за Уэнфорда, – возразила Лилит.
Лорд Хэмбл вздохнул и пробормотал:
– Я надеялся, что ты обрадуешься. Впрочем, теперь это уже не имеет значения.
Это было правдой. Он никогда бы не уступил ее просьбе и не отказался бы от Уэнфорда, если бы не думал, что, в конце концов, заставит дочь подчиниться.
– Я говорила вам, что выйду за любого другого по вашему выбору, – напомнила Лилит, хотя лицо, на мгновение возникшее в ее воображении, не входило в список одобренных кандидатов в женихи.
Отец внимательно посмотрел на нее, потом кивнул:
– Да, я полагаю, нет причины откладывать… Нам с тобой следует как можно чаше показываться на всех приемах и вечерах, чтобы не создалось впечатления, что мы скорбим о смерти его светлости. Если
Похоже, Джек Фаради оказал ей большую услугу – нашел очень подходящее место для тела Уэнфорда.
– Я собиралась поехать сегодня на бал к Довшейнам, – сказала Лилит.
– Что ж, очень хорошо. Прекрасно. – Поднявшись с кресла, виконт добавил: – Знаешь, мне только что пришла в голову великолепная идея.
Лилит тихонько вздохнула – она сразу же поняла, что «великолепная идея» отца не сулит ей ничего хорошего.
– Идея?.. Какая же?
– О, я уверен, что это тебе понравится, только вот как бы…
– Что я должна сделать, папа?
– Ты могла бы выйти за нового герцога Уэнфорда.
Лилит похолодела. Ей никогда не приходила в голову такая мысль.
– За Р-Рэндольфа Ремдейла? – пролепетала она.
– Совершенно верно, – подтвердил он. – На него-то ты не сможешь пожаловаться. Красивый, с хорошими манерами. К тому же благодаря кончине своего дяди очень влиятельный человек. – Виконт опустился в кресло и задумался.
– Но… но не будет ли Дольф… его светлость в трауре?
– Разве ты ничего не слышала, моя милая? Завещание Уэнфорда запрещает траур. Он не хотел, чтобы тратили время на такие глупости.
Это совсем не походило на Джеффри Ремдейла, особенно если вспомнить их последний разговор. Напротив, создавалось впечатление, что старый герцог считал себя чрезвычайно важной персоной. Однако Лилит не стала возражать. Выскользнув из кабинета, она поднялась наверх и прошла в гостиную. Она едва успела сесть, как дверь отворилась и на пороге появился Бевинс – он объявил, что Джек Фаради просит принять его. Лилит молча кивнула, и дворецкий сказал:
– Сейчас я провожу его к вам.
Минуту спустя в гостиную вошел маркиз. Как только дверь за Бевинсом закрылась, он с улыбкой проговорил:
– Вы сегодня вооружены, мисс Бентон?
Она невольно рассмеялась:
– В данный момент – нет. Но здесь, – Лилит окинула взглядом комнату, – вполне достаточно тяжелых предметов. На книжной полке, например.
Маркиз усмехнулся и пробормотал:
– Буду иметь в виду. – Он подошел к книжному шкафу и принялся рассматривать корешки книг. Наконец, обернувшись, спросил: – Ваши?
– В основном мои, – кивнула Лилит. – Все остальное в библиотеке. – Немного помолчав, она спросила: – А почему вас это интересует?
Он пожал плечами и снял с полки книгу. Полистав ее, пробормотал:
– «Греческая мифология»… Довольно странный выбор для молодой женщины, решившей удачно выйти замуж.
– Почему вы мне это говорите? – Лилит поднялась с кресла и пристально взглянула на Дансбери.
Тот снова пожал плечами:
– Видите ли, моя дорогая, мне просто хочется дать вам хороший совет. Имейте в виду: пэры, как правило, глупы, и они не любят, когда их жены знают больше, чем они. Но я предполагаю, что вы сумеете скрыть это, если пожелаете.