Украденные сны
Шрифт:
Я только изумленно покрутил головой. Вроде, никогда не замечал за Игнатом особых магических способностей, а тут — на тебе! Верно угадал.
— Я по магическим делам задержался, — улыбнулся я. — А у тебя фантазия разыгралась.
— Ну, значит, фантазия, — закивал Игнат. — И правильно, что не говорите. О таких делах болтать не надо. Вы кушайте, пока все не остыло.
Я махнул на него рукой и принялся за щи. Мигом опустошил тарелку, а потом взялся за яичницу.
От сытной и горячей еды меня разморило так, что глаза
Рухнул в кровать и перед тем, как заснуть, услышал, что Игнат убежденно бормочет себе под нос:
— А все же с девицей гулял. Вот радость-то!
Глава 6
Я не помню, что мне снилось в эту ночь. Но это было что-то очень хорошее, потому что я проснулся, улыбаясь до ушей.
Открыл глаза и втянул ноздрями умопомрачительный запах горячих блинчиков, который доносился с кухни. Он-то меня и разбудил.
Игнат не забыл свое обещание напечь к завтраку блинов. И что с того, что время перевалило далеко за полдень, а любопытное летнее солнце нахально заглядывало в окно со своей головокружительной высоты? Завтрак есть завтрак — даже если за стол садишься вечером.
А если будут блины — значит будет и варенье! Клубничное, тягучее, сладкое, которое так удобно накладывать ложкой на блин, а потом целиком отправлять получившееся лакомство в рот.
Я улыбнулся еще шире — хотя, казалось бы, шире некуда. Вскочил с постели, но тут из кухни вместе с головокружительным блинным запахом донеслись негромкие голоса.
У меня гости?
Я прислушался и узнал голос артефактора Владимира Кирилловича Гораздова. Он что-то рассказывал, а Игнат по своей привычке поддакивал, не отрываясь от стряпни.
Я ничуть не удивился неожиданному приезду Гораздова. Наверняка прежде, чем приехать, он пытался послать мне зов. Вот только разбудить меня после ночных похождений не смог бы и пушечный выстрел. Вот и пришлось ему ехать наудачу.
Я быстро принял душ, растерся до красноты жестким полотенцем. Люблю такие полотенца — они здорово помогают проснуться. Оделся, вышел в кухню и бодро воскликнул:
— Доброе утро, господа! Вернее, добрый день.
— Доброе утро, ваше сиятельство! — торжественно приветствовал меня Игнат.
Он стоял у плиты в своем привычном клетчатом фартуке и переворачивал широкой лопаткой очередной блин. Внушительная горка свежеиспеченных блинов возвышалась рядом с ним на широком блюде.
— Игнат, ты снова творишь запрещенную магию с утра пораньше? — весело спросил я. — Гляди, если восхитительный запах твоих блинов донесется до Никиты Михайловича Зотова, то он мигом примчится тебя арестовывать. И нам придется сидеть в осаде и отбивать приступы полиции и Тайной службы. Хорошо, что в отличие от других осажденных крепостей голод нам не грозит.
— Не грозит, ваше сиятельство, —
Он ловко снял со сковороды готовый блин и налил на нее очередную порцию теста. Потом описал сковородой круг в воздухе, чтобы тесто равномерно растеклось по раскаленному дну.
— Ты настоящий волшебник, — одобрительно кивнул я. — Еще немного, и возьмешь очередной магический ранг.
Гораздов, увидев меня, вежливо поднялся со стула.
— Здравствуйте, Александр Васильевич, — сказал он, протягивая мне руку.
Рукопожатие мастера было крепким.
— Вы по делу, Владимир Кириллович? — спросил я Гораздова. — Позавтракаете с нами? Называть эту великолепную трапезу перекусом у меня не поворачивается язык.
— Да, я приехал по очень важному делу, — улыбнулся Гораздов. — Но от блинов не откажусь. Раньше моя дочь великолепно пекла блины. Но теперь я живу один, и привык питаться по-холостяцки. Какие уж там блины?
— Я могу вас научить, ваша милость, — тут же предложил Игнат. — Дело несложное. Берете муку, яйца и кефир в пропорциях. Все хорошенько размешиваете, чтобы жиденько было, и на сковородку.
— Потом накладываете на блины магическое плетение, и они превращаются в могущественные артефакты, — подхватил я. — Не удивляйтесь. У меня сегодня великолепное настроение с самого утра. Голова легкая, зато соображает с трудом. Ваше важное дело может обождать, пока я выпью чашечку кофе?
— Вполне, — рассмеялся Гораздов.
— Тогда я сварю кофе на всех, — решил я, берясь за джезвы.
— Александр Васильевич вчера с барышней гуляли, — заговорщицким шепотом сообщил Гораздову Игнат.
Я насмешливо покосился на него, но возражать не стал. Пусть старик остается при своем мнении — тем более, что не так уж он и ошибался.
Я всегда был сторонником того, что начинать день надо с чашечки очень крепкого кофе с небольшим количеством сливок. Сливки отлично смягчают кофейную горчинку. Правда, живя один, я частенько забывал купить сливки заранее. Но с тех пор, как в моем доме поселился Игнат, эта проблема исчезла. Просто открой холодильный шкаф, и вот они, свежайшие сливки — стоят на полке в запотевшем молочнике.
В каждую джезву я щедрой рукой всыпал по три ложки молотого кофе и залил холодной водой. Потом поставил джезвы на бледный огонь жаровни. Когда над узкими горлышками поднялась коричневая пенка, я снял джезвы. Пристукнул каждой по столу, чтобы осела гуща, и разлил кофе в небольшие чашки. Затем добавил холодные сливки — благодаря этом у кофе можно было пить сразу, не дожидаясь, пока он остынет.
— Вот, все и готово!
Я сделал глоток и блаженно зажмурился.
То, что нужно!
Гораздов тоже попробовал кофе и удивленно поморщился: