Украденный дом

Легер Дмитрий Витальевич

Гном потянул юношу вниз за штанину.

– Успокойся. Это не Марико, это Двуликая Плакальщица.

Лаи – это известие совершенно не успокоило, а напугало еще больше.

– Кто? – переспросил он.

– Местный дух, Двуликая Плакальщица. Не каждому гному, а уж тем более не каждому дылде представилась честь услышать ее.

– Почему-то не чувствую себя польщенным. – мрачно отозвался юноша, садясь обратно на пол шахты и подтягивая штаны.

– Двуликая уже многие столетия ищет своих сыновей в шахтах и подземных пещерах. – пояснил Кошель. – Когда-то два молодых гнома ушли в пещеру, чтобы пройти обряд инициации, и пропали. Мать бросилась искать,

но не вернулась – до сих пор ищет. – гук глубоко затянулся ароматным табаком и некоторое время молчал, слушая плач. – Вот заплутаешь ты в пещерах, выйдет тебе навстречу из стены молодая красивая гномья женщина в слезах. Обрадуется, решив, что ты ее сын. Поманит пальцем и поведет тебя к выходу. Но будь осторожен, когда до выхода на поверхность останется всего нечего и уже вдалеке станет виднеться свет, женщина вдруг повернется. Тогда увидишь ты настоящий ее облик – безумной древней старухи. В этот момент поймет Двуликая, что обманулась, что ты не ее сын. Тогда закричит они диким голосом в своем безумстве. И криком этим оглушит тебя, закружит, и вновь окажешься ты в том месте, где встретил Двуликую.

– Мрачно… – пробубнил окончательно подавленный Аргилай, которому стало еще страшнее. – Опасно тут у вас, духи злые бродят.

– Двуликая не злая, – почесывая бороду, пояснил собеседник. – Но и не добрая. Опасная, как шахты, коли полез в них без ума. Встретишь Двуликую – не бойся, иди за ней, выведет тебя. Просто в тот момент, когда Двуликая повернется и поймет, что ты не ее сын, нужно сразу схватиться за стену и крепко держаться, пока крик не стихнет. Если сделаешь все правильно, то никуда ты не переместишься и останешься стоять возле выхода на поверхность. Это каждый гном с детства знает. Вот такая наука. – поучительным тоном закончил Кошель.

Лаи принял трубку и прикрыл пальцем отверстие в табачной камере, чтобы сильнее раскурить.

– За науку спасибо. – ответил юноша, выдыхая облачко дыма. – Кто еще обитает под землей и как себя с ними вести?

Гном поразмыслил, а потом сказал:

– Шурбан. Лохматиком у дылд-шахтеров зовут.

– Это гном, который бороду с рождения не стрижет, что ли? – захихикал Аргилай. – Ему, наверное, расческу подарить надо, а он тебе горшочек золота.

– Дерьма горшочек! – обиженно засопел гном. – А ну не смейся на Шурбаном, а то накажет тебя! Хозяин он всех шахт и штреков!

В полной темноте Лаи нащупал плечо гнома и несильно сжал.

– Прости, господин гном, не по злому умыслу, а по глупости сказал.

– То-то и видно, что по глупости. – продолжая сопеть, буркнул гук.

– Так кто этот хозяин шахт?

Гном забрал свою трубку и сильно затянулся, так, что тлеющий табак осветил его большой нос и черные глаза.

– При добыче угля в шахтах часто появляется рудничный газ. Его почти невозможно заметить – ничем не пахнет. Но вот зараза – от любой искры воспламеняется. А если рудничного газа будет много, то произойдет взрыв и обвал.

– Ого! – удивился Аргилай. – Опасное дело. И никак не отследить, что газ появился?

– Сейчас научились, – кивнул Кошель. – Канареек используют. Как перестала чирикать в клетке – значит, газ пошел, и спасаться пора. Даже пословица имеется: «Чик-чирик, тикай старик». А в старину была такая профессия – газожег. Лихие парни в нее шли или отчаявшиеся совсем. Завернутся в шубу, натянут меховую шапку с перчатками, обольются водой, и с факелом по шахтам ходят – газ выжигают. Но кто ж его знает, где этот газ и сколько скопилось. Каждый новый выход на работу у газожегов равносилен самоубийству.

– Уж

лучше канареек. – согласился юноша.

– И вот однажды один молодой гном полюбил прекрасную девушку. Но отец у девушки был жадный до денег и не хотел отдавать дочь за бедного. А молодые любили друг друга безумно.

– Где-то я уже слышал похожее начало. – сообщил Аргилай, почесывая подбородок и пытаясь припомнить. – Кажется про карнавал в Тильбоне. Только там не про гнома. Проблема денег актуальна для всех несчастных влюбленных.

– Ну, еще бы! – согласился гук. – Проблема вечна, как горы. Когда ты молод: денег нет, а любви хочется. Когда стар: деньги есть, а любить уже нечем. Ну, так вот, – продолжил он свой рассказ. – Гном этот от отчаяния устроился газожогом, чтобы состояние быстро заработать.

– И погиб? – предположил Лаи.

– Да. В первый рабочий день его отправили обойти всю шахту с факелом, толком не объяснив суть работы. Скопление газа, взрыв, обвал… Вот так и бродит до сих пор дух его по всем шахтам.

– А он добрый дух или злой? – спросил Аргилай.

– Добрый, злой… – недовольно проворчал Кошель, почесал нос и громко чихнул.

– Будь здоров! – пожелал юноша.

– Спасибо. – поблагодарил гном, утирая, навернувшиеся слезы, а затем спросил. – А сам ты добрый или злой?

– Конечно я добрый. – с удивлением в голосе и, не раздумывая, ответил Лаи.

– Расскажи это женам, – посмеиваясь в бороду, отозвался гук. – Расскажи это матерям тех Сыновей Черного Медведя, которых ты сразил в бою. Вот они будут удивлены, какой ты добрый. Все мы для кого-то добрые, а для кого-то злые. – нравоучительно добавил Кошель. – Вот и Шурбан для кого-то спасением становится, а для кого-то гибелью. Рассказывают, работали несколько гномов в забое, вдруг раз – видят старика в рваной шубе. Тот грязные руки тянет и молит сиплым голосом: «Водицы бы мне, в горле пересохло». «Шел бы ты дед отсюда, самим мало.» – разозлились шахтеры и прогнали странного гостя. Дед нахмурился, палец указательный поднял, покрутил им, да прочь пошел. Но у одного гнома все, же совесть проснулась, схватил он флягу, да бегом за дедом пустился. И только несколько шагов сделал, как за спиной грохот. Всех шахтеров обвалом убило, кроме того, которого жалость к гостю спасла. Вот такой он Шурбан, дух подземный. И знак с тех пор у нас есть предупреждающий о смертельной опасности. – гном поднял указательный палец и покрутил им.

Аргилай широко зевнул и потянулся.

– Намек понят, – хрюкнул в бороду гном. – Утомил я тебя своими байками.

– Ни в коем случае. – сонным голосом отозвался юноша. – Слушать тебя, господин гном, одно удовольствие.

– А спать совсем другое удовольствие. – понимающе продолжил Кошель. – Усталость берет свое.

– Последние дни выдались не самыми удачными для сна. – согласился Лаи.

Затем юноша пожелал собеседнику доброй ночи и отправился на боковую. Беседа с гномом успокоила и прогнала бессонницу. А быть может, помог славный табачок.

По предгорьям вниз сбегали желто-зеленые поля жесткой травы. Листвой на деревьях и кустах, которая еще не опала и даже не пожелтела, шелестел легкий свежий ветерок. В голубом небе плыли белые облачка и ярко светило солнце. Попав на другую сторону гор, отряд будто вернулся на месяц назад во времени.

– Добро пожаловать в Ваницию, друзья! – громко провозгласил Кошель и скривился от боли в ягодице, на которую неудачно перенес вес.

– Опять лето?! – удивился Аргилай. – Вот чудеса!