Укради мою любовь
Шрифт:
Диер, которого я расспросила за обедом, тоже не дал мне четкого ответа.
— Мы ведь не живем в Виларе, эльена, — немного расстроенно сказал он. — Потому бумаги в некотором беспорядке. Ох, кто бы знал… Я бы первым сюда примчался!
Ники, проголодавшись, с аппетитом уплетал все, что предлагали: кашу, котлетки, овощи, и Диер смотрел на него с таким умилением, точно приходился ему родной бабулей. После обеда сын наотрез отказался уезжать, и Коста захотел показать нам остальную часть белого замка. В огромной библиотеке Ники так и застыл, открыв
Детская комната оказалась просто восхитительна: на голубых стенах были нарисованы облака, под потолком летел парусник, а в шкафу хранились несметные игрушечные сокровища в виде мишек, солдатиков, мячей и деревянных конструкторов. Ники захотел побросать щенку мяч, и я предложила выйти на улицу, хотя и Диер, и Коста готовы были позволить ему играть хоть в обеденном зале посреди хрусталя и фарфора.
Время пролетело незаметно, и сумерки окутали белый замок дымкой тумана, который был розовым как яблоневый цвет. Я не волновалась насчет ужина для постояльцев, его могут подать и без меня, так что позволила себе расслабиться и самой побыть гостьей. Клоунов и оркестр распустили, оставив лишь скрипача, который играл где-то вдали нежную мелодию. Диер тактично растворился, не забыв усыпать стол лепестками роз, и теперь мы сидели за столом втроем, точно настоящая семья.
— Быть может, останемся здесь? — предложил Коста, накрыв мою руку своею. — Ники совсем разморило.
Мой малыш и правда клевал носом, а щенок так и вовсе уснул, распластавшись на полу.
— Мне надо вернуться, — мягко отказалась я. — Но этот день был чудесным. Спасибо.
— Каждый день может быть прекрасным, Элис, — ответил Коста, перебирая мои пальцы. — И ночи тоже…
Я улыбнулась ему, и Коста, почуяв в моей улыбке обещание, многозначительно приподнял бровь.
— Мне надо домой, — быстро повторила я.
— Как скажешь, — не стал он спорить.
Косте пришлось нести Ники на руках, мне же досталась корзинка со щенком, который даже не проснулся, когда его переложили на мягкую подстилку, лишь подергал во сне лапками, как будто снова бежал за мячом.
Мы устроились в экипаже, и все было так хорошо, что меня кольнуло предчувствие беды. Не может моя жизнь быть похожей на сказку. Чем я такое заслужила? Меня как будто нарисовали на чужом портрете, на месте, которое не должно было стать моим.
Признание в любви Коста спрятал в архиве, и я немного об этом жалела. Я бы перечитала его еще раз, хотя и так помнила каждое слово. Коста сидел напротив, держа спящего Ники на руках, и светлые глаза мерцали в полумраке.
— Можно я приду к тебе ночью? — тихо спросил он, и меня тут же бросило в жар.
В груди будто стало тесно, а в голове замелькали обрывки фантазий, которые наверняка воплотятся в жизнь, стоит мне лишь согласиться.
— Правда, тебе придется отменить невидимую линию, — усмехнулся Коста, и я сумела вдохнуть.
— Я не хочу спешить, —
Коста глянул на спящего Ники и ласково погладил его по румяной щечке.
— Хорошо, — спокойно согласился он. — Подождем.
— Ты всегда будешь соглашаться со мной? — отчего-то рассердилась я. — В архив — пожалуйста, домой — поедем, без постели — ладно…
— Нет, конечно, — ответил Коста. — Чует мое сердце, нас ждет жизнь, полная споров, скандалов и бурных примирений. Но ты сегодня такая ласковая, Лисичка, что мне хочется быть сговорчивым. Тем более ты вправе отказывать мне.
— Да, — буркнула я, чувствуя себя совершенно несчастной. Фантазии пожухли, как осенняя трава.
— Вообще-то я собираюсь ночью в обход, — добавил Коста. — Раз уж ты не хочешь помочь мне изловить некроса, придется делать это самому.
— И куда ты пойдешь? — спросила я.
— Хочу проверить еще несколько мест в Виларе, где были совершены убийства, — он постучал костяшками пальцев по папке, которую взял с собой, и я заметила на ней печать пристава.
— Убийств было несколько? — ахнула я.
Ники вздохнул и поерзал на руках у Косты.
— Полагаю, что последнее было совершено прошлой ночью. Элис, повторю, не общайся с мэром, особенно наедине.
— Я понимаю, что Руперт тебе не нравится, — фыркнула я. — Но выставлять его убийцей…
— Он мутный, — сказал Коста, повторив характеристику, которую когда-то дала мэру Реджина. — Его секретарша пропала, а он и в ус не дует. Сказал, что Вайолет уехала на свадьбу. Но тогда Патрик, помощник пристава, наверняка бы знал. Он болтает с ней каждое утро. Я был в комнатушке, где жила Вайолет, и не нашел никаких признаков сборов. Хозяйка дома сказала, что девушка не предупреждала ее об отъезде.
— Вайолет пропала? Как же так…
Мне отчего-то казалось, что помощница Руперта меня недолюбливает. Хотя внешне она вела себя безукоризненно и любезно, и я не испытывала к ней неприязни. У нее всегда было угощение и цветные карандаши для Ники, и она позволяла ему рисовать за ее столом, пока мы с мэром болтали.
Мы подъехали к черному дому, и Коста умудрился и выйти из экипажа с сыном на руках, и помочь выбраться мне. Щенок даже не шелохнулся, измотанный играми.
— Оставлю его внизу, — неуверенно сказала я. — Попрошу слуг присмотреть. Ники наверняка будет настаивать, чтобы щенок жил в его комнате, но не думаю, что это разумно: лай, шерсть, блохи…
— Ты ведь не думаешь, что я подарил бы нашему сыну блохастого пса! — возмутился Коста.
— Ты не можешь знать точно, — заметила я.
— Я эльен, у меня магические способности, забыла? На этой собаке ни одной блошки, зуб даю.
— Не разбрасывайтесь зубами, Варден эль Брао, — усмехнулась я, проходя в дверь. — Как думаешь, твой слуга найдет письмо о Реджине?
— Если оно есть в архиве, то Диер сделает это. Он готов в лепешку расшибиться, чтобы заслужить твою благосклонность.