Украду твое счастье
Шрифт:
– Виталина, вас там встретят, прямо на поле, куда сядет самолет приедет моя машина с водителем. Его зовут Гамлет, он армянин. Это он и его семья работают в моем доме. Если что-то будет нужно – пиши, звони. Впрочем, я думаю, я скоро приеду. Может… и поженимся в Сочи, а?
Что?
Глава 39.
– Денис Александрович, я никуда не полечу!
– Спокойно! Испугалась? Это Егору твоему надо бояться! А тебе не надо. Я шучу. Расслабься.
Хорошие «комплименты» от жениха!
– Извини, говорю, как есть. Я настаиваю, чтобы ты там больше отдыхала и ни о чем не думала. Ясно?
Интересно, как у меня получится не думать о той бомбе, которую взорвала Снежана?
И о том, что Егор уехал, а Дворжецкий обещает навестить нас в Сочи как можно скорее?
– Все, я уехал, счастливо вам долететь.
– Спасибо.
– Это все? А поцелуй? – ухмыляется и брови выгибает. – Шучу! Глупая…Пока!
Выходит, оставляя меня одну в салоне. Но ненадолго, сразу заходит стюардесса.
– Добрый вечер. Вы не могли бы сесть и пристегнуться? Детей, конечно, по правилам тоже нужно, но… пусть уже спят, сегодня погода хорошая, надеюсь, на взлете проблем не будет.
Киваю, сажусь в кресло.
– Вам принести что-нибудь? Чай? Кофе? Воду? Шампанское?
Почему бы и нет? Дети спят, а я…
А мне надо о многом подумать.
За те несколько по сути дней, прошедшие с того момента как Егор снова ворвался в мою жизнь, у меня в голове какой-то коктейль из эмоций, чувств, мыслей, желаний.
Как там говорят психологи и любители мемов? Я прошла все пять стадий – отрицание, гнев, торговля, депрессия… Смирение?
Нет, я не смирилась с возвращением в мою жизнь Егора.
И пока не знаю, что с ней делать.
И вообще. Разве я должна что-то делать?
Мне кажется, делать должен он. Ну, по крайней мере мне хотелось, чтобы он делал.
А что именно?
Отпустил бы меня? Дал бы мне время?
Ну… он как бы и отпустил, ведь так?
Или мне хотелось совсем другого? Хотелось, чтобы взял в охапку и не отпускал?
Да.
Да, именно этого мне хочется! Чтобы взял в охапку! Чтобы зажал так, как он меня в комнате зажимал, закрыл мне рот поцелуем и все! Чтобы у меня даже времени на «подумать» не было! И…
И что? Потащил бы в ЗАГС?
Ох, Витаминка! Ты же сама устроила всю эту игру с Дворжецким и его предложением! Ты же не хотела, чтобы Стенин даже в мыслях мог быть рядом с тобой!
В твоих мыслях!
И вот, теперь…
Вот теперь все опять перевернулось на сто восемьдесят.
И мне страшно самой себе признаться в том, чего же я хочу.
Возможно, нужен какой-то другой подход к проблеме? Да, конечно!
Я
Поворачиваю голову в сторону спальни. Дверь открыта. Я вижу моих детей, лежащих на кровати. Да, я говорю – моих детей, хотя не чувствую до конца себя матерью Ярославы.
Это шок. Шок, который предстоит еще пережить, переварить. О многом подумать.
Я отдавала яйцеклетку, расставаясь с ней, не думая о том, что ребенок из нее будет моим. Правда.
Еще правдивее будет сказать, что я вообще напрочь забыла о том, что была со мной эта процедура! Мы в то время с Егором были так счастливы! И мне хотелось подарить счастье кому-то еще. А потом… Потом все как-то стало… усложняться.
Нет, я тогда еще надеялась, что это временное явление, кризис, который переживают многие пары, нервное состояние, когда свадьба не за горами. У меня были проблемы в институте – слишком много сил я отдавала Егору.
У Егора были проблемы в клубе, и в сборной. Он хотел играть, но понимал, что его вот-вот спишут со счетов. Да еще эта травма головы, совсем некстати.
Тогда еще, когда он лежал, ослепший в элитной клинике, куда меня не пустили, я видела Снежану, которой совершенно спокойно удалось пройти. Понимала головой, что Стена, скорее всего, не в курсе, просто совладелец клиники – Зимин, отец бывшей возлюбленной Егора. Головой понимала, а сердце-то болело! И тогда уже чувствовало, что что-то не ладно…
Куда уж мне было помнить об этих процедурах!
А теперь вот – лежит девочка, которая генетически – моя. А фактически? Прав на нее у меня нет, и вряд ли будут.
Да, я сгоряча заявила Егору, что заберу ее. Куда? Каким образом?
Да, даже если бы я могла.
Как можно забрать ребенка у такого отца?
Это какой сволочью нужно быть?
Да, Егор мог как угодно плохо относиться ко мне, к другим женщинам. Но я видела, что дочь свою… нашу… он обожает!
Почему сейчас мое сердце бьется сильнее, когда я думаю – а не потому ли он так сильно любит ее, что она моя?
Нет, Витаминка, не надо на это рассчитывать.
Дочь я у него не отберу. Сына не отдам. И что делать?
Ответ один.
Нам нужно быть вместе.
Я ведь… я ведь готова терпеть его присутствие рядом ради детей?
Только ради детей!
Ох… кому ты врешь, Витаминка? Тебе же до одури хочется снова почувствовать себя в его объятиях? Почувствовать его губы на своих губах? Снова ощутить то невероятное удовольствие, которое было у меня с ним? Только с ним… потому что больше просто ни с кем и не было…
Закрыть глаза, и признаться самой себе в том, что все еще люблю?
Или холить и лелеять гордость свою и обиду?