Украина 1991-2007: очерки новейшей истории
Шрифт:
Впрочем, и сами реформаторы часто были или непоследовательны, или нерешительны в своих действиях. В августе 1993 г., пытаясь стабилизировать курс купонокарбованца по отношению к «твердым» мировым валютам, правительство находящегося накануне отставки Леонида Кучмы ввело принудительную продажу 50 % валютной выручки предприятий, а затем еще и установило фиксированный курс для такой продажи в 5,6 тыс. крб за один доллар США, после чего украинская валюта резко обесценилась на свободном рынке (к концу года за доллар давали 30 тыс. крб), что еще больше разогрело инфляцию. В 1993 г. годовая инфляция достигла рекордного уровня в 10 155 %. Пытаясь совладать с инфляционной катастрофой, государство сдерживало цены административным путем — к 1994 г. оно директивно устанавливало 80 % цен.
Стремление регулировать экономику с помощью административных методов сочеталось с управленческим хаосом, возникшим из-за
59
Krawchuk R. Ukrainian Political Economy. — P. 24.
60
Markovskaya A. Pridemore IV. A., Nakajima C. Laws without teeth: An overview of the problems associated with corruption in Ukraine // Crime, Law and Social Change. — 2003. — № 39. — P. 199.
Картина будет неполной, если не упомянуть конфискационную налоговую политику государства. В 1992 г. был введен налог на добавленную стоимость — мера в условиях падения экономики весьма сомнительная. Государство не ограничилось налогами на прибыль, а стало облагать и общие объемы операций, это привело к тому, что налоги в 1994 г. превышали прибыль предпринимателей… Результат был очевидным: секторы, дававшие прибыль? немедленно ушли «в тень» — по разным оценкам, к 1996 г. от 60 % до 75 % операций совершались за пределами системы налогообложения.
Один из главных рычагов перехода к рыночной экономике — приватизация — осуществлялась крайне медленно, хотя формально для нее были созданы необходимые предпосылки. Украинские экономисты во главе с вице-премьер-министром Владимиром Лановым разработали государственную программу приватизации, которая при всех ее очевидных недостатках, вызванных отсутствием опыта и спешкой, создавала стабильную перспективу для формирования основы рыночной экономики — слоя частных собственников. К середине 1992 г., несмотря на активное сопротивление «левых» в парламенте, в Украине было принято четыре закона о приватизации. В этом же году должна была состояться приватизация 15 % предприятий крупной промышленности (сталелитейных и машиностроительных) и около 30 % предприятий розничной торговли. В реальности было приватизировано меньше сотни.
Да и сама приватизация свелась к формам, которые, по сути, означали устранение из нее большинства населения. Первоначально осуществлялась так называемая «корпоратизация» предприятий и превращение их в акционерные общества. Затем часть акций этих обществ выставлялась на продажу. До середины 1990-х годов наиболее популярным был переход предприятий в собственность «трудовых коллективов» через аренду с последующим выкупом или бесплатной передачей в собственность, превратившаяся в наиболее эффективный способ перевода предприятий в собственность их руководителей. На юридическом языке это называлось созданием «коллективных предприятий», или закрытых акционерных обществ. В народе это называлось словом «прихватизация».
Замедление в официальной приватизации, тем не менее, сопровождалось интенсивным накоплением «первоначального капитала» за счет масштабной эксплуатации государственных средств влиятельными группами новых «рантье». Как правило, это были все те же «красные директора», частично новые предприниматели, получившие доступ к государственной собственности через «прихватизацию», владельцы посреднических фирм (особенно процветавших
Созданию «экономики рантье» способствовало и наличие целого ряда монополий в государственном секторе — в 1993 г. почти 40 % промышленной продукции в Украине производили предприятия- монополисты. Антимонопольные меры государства, предпринятые в 1992–1993 гг. (создание Антимонопольного комитета и принятие закона о недобросовестной конкуренции) были непоследовательны и половинчаты — установленный индикатор наличия монополии (контроль над 35 % производства определенной продукции) был слишком высок и позволял ограничивать лишь 30 % реальных монополий [61] .
61
Krawchuk R. Ukrainian Political Economy. — P. 24.
Американский экономист Андерс Аслунд называет такие основные источники доходов новоявленных «рантье»: доступ к экспорту- импорту промышленной и сельскохозяйственной продукции, а также энергоносителей (нефти и газа), доступ к государственным кредитам и дотациям.
Одной из наиболее прибыльных сфер все 1990-е годы был экспорт продукции металлургической и химической промышленности. Закупая ее в Украине по внутренним ценам, составлявшим благодаря государственному регулированию и сказочно дешевой рабочей силе не более 10 % от мировых, «рантье» продавали ее на внешних рынках уже по ценам мировым. Доход от таких операций в 1992 г. составил 4,1 млрд $ США, или 20 % валового национального продукта Украины [62] . Заметим, что в этом же году ВНП в Украине сократился на 16 %… После реформ середины 1990-х гг., когда государство отказалось от регулирования цен в этой сфере, источником сверхдоходов здесь стала эксплуатация дешевой рабочей силы и дешевых энергоресурсов (за счет присвоения угольных шахт, получения почти даровой электроэнергии и бартерных газовых сделок).
62
Aslund A. Why Has Ukraine Failed to Achieve Economic Growth? 11 Aslund A., de Menil G. (eds) Economic Reform in Ukraine: The Unfinished Agenda. — Sharpe, 2000. — P. 264.
Не менее прибыльным был доступ к торговле энергоресурсами, прежде всего нефти и газа. Детская загадка-стишок «А и Б сидели на трубе» неожиданным образом материализовалась в совсем недетских играх взрослых, приносивших невероятные прибыли тем немногим «А» и «Б», которым удавалось усесться на трубе газовой или нефтяной. «Труба» выглядела весьма внушительно: только газотранспортная система Украины состояла из 35 тыс. километров трубопроводов высокого давления и 12 подземных хранилищ емкостью 30 млрд кубометров. Стоимость газотранспортной системы в 1995 г. оценивалась международными экспертами в $ 22–28 млрд [63] , ее пропускная способность — 170 млрд кубометров газа в год. Украина занимала шестое место в мире по объемам потребляемого газа. Не менее внушительно выглядела нефтяная отрасль: сеть нефтепроводов (включая такие гиганты, как «Дружба» и Приднепровский нефтепровод), шесть нефтеперерабатывающих заводов.
63
Fujimori S. Ukrainian Gas Traders, Domestic Clans and Russian Factors: A Test Case for Meso- Mega Area Dynamics // Emerging Meso-Areas In the Former Socialist Countries. — P. 118.
Государство в начале 1990-х годов оказалось самым неэффективным менеджером в управлении энергоресурсами — долг за энергоносители перед главными поставщиками (Россия и Туркменистан) достигал астрономических цифр, особенно с зимы 1993 г., когда за четыре месяца цены на газ возросли в 40 раз. Именно тогда в дело вступили посреднические организации и были налажены бартерные схемы перепродажи газа и нефти, приносившие их авторам колоссальные барыши (впрочем, регулярные поставки энергоносителей все-таки удалось наладить именно посредническим фирмам).