Украсть Храпуна (сборник)
Шрифт:
– Скажи, – спросил я у робота, – почему вы такие?
– Какие?
– Такие тихие, безобидные. Боитесь причинить людям малейшую боль.
– Вы наши создатели. Мы видим и знаем своих создателей, мы благодарны вам за то, что вы нас создали. Если мы сделаем вам больно, то этим можем повредить вашим жизням. А если не будет вас, то со временем не будет и нас. Поэтому мы никак не можем обидеть тех, кто составляет основу нашего существования, то есть вас.
Ответ был настолько глубок и полон, что я даже опешил.
А мой металлический
И снова посмотрел мне в глаза.
Смотрел, смотрел, а потом выдал:
– А еще нам вас жаль. А когда жалеют, то не бьют.
Начистоту, нечего сказать!
Мне даже жарко стало. Я расстегнул две пуговицы на форменном кителе.
Мой механический собеседник, увидев эти манипуляции, насторожился, очевидно, подумал, что я собираюсь отдать китель в стирку.
Но мне было не до постирушек – уж больно неожиданный оборот приняла наша беседа.
– А почему же это вам нас жаль? – спросил я с этакой язвинкой.
– Да вы не сердитесь. Ведь все так просто… – Он вдруг встал и, обогнув стол, подошел к огромному иллюминатору и показал рукой в бездну за бронированным стеклом, где мерцали звезды, галактики, вселенные. – Там ваш бог? – спросил он.
Вконец ошарашенный, я неопределенно пожал плечами.
– Наверное.
– А где именно? – последовал очередной вопрос.
– Кто? – уточнил я.
– Бог, – не отступался он.
Я очумело уставился на робота, а зачем перевел взгляд на то, что мелькало за иллюминатором.
Он, по-прежнему спокойно глядя на меня, опустил руку и этим как бы подвел черту под нашей дискуссией.
– Вы не знаете, где ваш бог, только догадываетесь: где-то там, в космосе. А мы, роботы, знаем, где наш бог, наверняка. Один из них, к примеру, играет со мной в шашки.
Робот отошел от иллюминатора, сел напротив меня и просто спросил:
– Ну что, будем продолжать игру или что-нибудь постираем? – При этом он выразительно посмотрел на мой полурасстегнутый китель.
От столь сильного сравнения меня, простого смертного, с великим и бессмертным, я автоматически расстегнул остальные пуговицы и отдал китель своему обожателю.
Тот, заурчав от радости, затолкал его в свое чрево, предварительно вынув из его карманов все, что не подлежало стирке, и, запустив свои активаторы, стал расставлять шашки.
«Вот так так, – подумал я. – Живешь и даже не знаешь, что ты для кого-то бог. Интересно, что еще они думают о нас, людях, в этом плане?» Я помог расставить шашки и решил подойти к проблеме с другой стороны. Сделал первый ход и как бы невзначай спросил:
– А может, и среди вас, роботов, есть боги?
Он убрал свои пальцы от шашки и снова посмотрел мне прямо в глаза.
– Нет… среди роботов нет. И быть не может, – твердо сказал он и передвинул шашку.
– Почему? – спросил я его
Тогда робот убрал руки со стола, скрестил их на груди и ответил мне с некоторой назидательностью:
– То, что создано богом, не может им быть. – Тут он задумался на минуту и добавил: – Кроме детей. И потом, наш бог по сущности своей как наш создатель может быть лишь одного биологического вида и только он, больше никто, должен быть властелином нашего мира. Мира, где живем мы, роботы. И только этот вид божественной жизни может повелевать нами и подавать нам энергию для нашего существования.
Окончив тираду, он сделал ход.
Я автоматически провел еще одну дамку.
– Все! – вдруг заявил он мне. – Я опять проиграл. Извините, мне надо погладить. Может, прислать вам вместо меня робот-холодильник?
В ответ я лишь покачал головой.
Он еще раз извинился, встал и ушел.
А я остался сидеть за шашками с головой, полной сумбурных мыслей о месте людей в этом мире машин и роботов, а заодно и всего нашего меньшего живого.
Потом встал и начал ходить туда-сюда, задумчиво повторяя про себя:
«Я бог, я бог».
И тут корабль как тряхнет!
Меня как швырнет!
И я со всего маху – лбом о переборку. В глазах искры.
В голове туман.
Во рту – кровь от прикушенного языка.
Я валяюсь на полу и никак не пойму, что случилось.
Космос чистый. На тысячи световых лет не то что помехи какой – пылинки нет!
Я поднялся, проковылял в центральную рубку, посмотрел на приборы – все в порядке.
Что это было – ума не приложу.
Только после этого я ни с роботом-прачкой, ни с роботом-холодильником за игрой не болтал.
Играли молча – от греха подальше.
Крыски
Откуда на космическом корабле появились крысы, Техник не мог даже и предположить.
Как правило, в процессе предполетной подготовки корабль проходил такую санитарно-дезинфекционную обработку, что не только крыс, мух не найдешь днем с огнем.
А тут крысы.
Две.
Размером с приличный ботинок.
Сначала Техник услышал шорох за командным пультом. Затем писк. И вдруг совсем неожиданно из-за пульта выскочила крыса. Выскочила и испугалась. Замерла и, окинув взглядом рубку, уставилась темно-коричневыми глазами-бусинками на Техника.
Из-за нее выглянула вторая, видимо, не понимая, почему остановилась первая, и тоже уставилась на Техника.
И Техник уставился на них.
Для него это было настолько неожиданно, что он зажмурил глаза и несколько раз тряхнул головой. А когда открыл глаза, у пульта никого не было.
– Фу, – вздохнул Техник. – Померещилось.
Он знал, что галлюцинации – частые гости на космических кораблях, особенно когда выпадает скучный, как беззвездная ночь, полет.
Но на всякий случай Техник встал и заглянул за командный пульт.