Украсть право первой ночи

Сапункова Наталья

Дверь открыла сестра Маргареты, всплеснула руками:

– Ах, это вы! Мы слышали, милорд, что одна из невест с вами сбежала? Неужели правда? И вас теперь разыскивает стража?

Маргарета сразу цыкнула на сестру и приветливо заулыбалась:

– Здравствуйте, здравствуйте, лорд Ивин! Мы вам всегда рады. Я уже думала, неужели не зайдёте? А пора бы!

– Нагадала что-то? – подозрительно усмехнулся Ивин.

– Да что гадать. И так понятно. Пожалуйте, милорд, я взвар заварила с дикими грушами. И пироги сегодня пекли с утра, – она показала

на скамью у стола.

Ивин отказываться и не собирался. Во-первых, если от души угощают – ни к чему обижать людей отказом, во-вторых, за время пути до города он успел проголодаться.

– Что сказать, лорд Ивин, – добавила колдунья, прищурившись. – Меня с детства учили, что умный мыш кота за усы не дергает. А вы чем занимаетесь?

– Хорошего ты обо мне мнения, Маргарета, – Ивин прихлебнул насыщенного взвара из чашки, которую ему наполнила Агри, и подмигнул девушке.

Её мать принесла из кухни блюдо с пирогом, поставила на стол, на дочь сердито зашипела. Та обиженно стрельнула глазами и убежала. Сама Винн тоже ушла, бросив опасливый взгляд на незваного гостя.

Маргарета села напротив и смотрела на него.

– Помните, я когда-то вам говорила, что станете графом?

– Это же не гаданье было. Ты не била в бубен, не бросала кости. Ты хотела мне сказать приятное, так?

– И это тоже! – она закивала и сухо рассмеялась. – Это пожелание, мой дорогой!

– Не хочу. Забери своё пожелание. Я с братом чаще дружу, чем ссорюсь, и желать ему ранней смерти не буду.

– Не похоже, что вы прямо сейчас с братом-графом задружились, – заметила старуха. – Дела у вас плохи. И вы не к нему кинулись, а к графу Финервауту, он вам точно не друг.

– Всякое бывает, – согласился Ивин и принялся за румяный пирог с хрустящей корочкой.

Пирог оказался с капустой и диким луком. Вкусный.

– Девицу нашу не смущай. У тебя теперь своя есть, – Маргарета заговорила совсем попросту. – Чего к ней прицепился, к сироте подзаборной, да ещё и калеченой? Вот этого никто не поймёт.

– Много вы здесь про меня знаете. Откуда? – проглотив очередной кусок, полюбопытствовал Ивин.

– Синички на хвосте вести носят. Как городская стража получила приказ тебя ловить, так и мы знаем. Не боишься?

– Давай о деле поговорим, – предложил Ивин, как раз покончив с угощением. – Мне нужны маски. Две. Ты про запас держишь?..

Вытащил из кармана и высыпал перед колдуньей горсточку монет.

Какая же полезная вещь деньги, для любого случая нужны!

– Найду, – деловито кивнула Маргарета. – Две маски, значит. Это точно, маски тебе нужны. Одну тебе, а вторую девчонке. Расскажи про неё: рост, волосы какие, глаза. Вот хромоту маска не спрячет, ты же понимаешь.

– Понимаю, – согласился Ивин. – Давай что есть, куда деваться.

– Ты не понял, – обиделась Маргарета. – У меня маски лучшие. А только чтобы и хромоту прятали – это трудная работа, такие тебе здесь никто не сделает, да и в Гарратене не найдёшь мастера!

– Хорошо, Маргарета. Я знаю, что ты

здесь лучшая, – примирительно улыбнулся Ивин. – Мариса ростом с вашу Агри, глаза… – он задумался, потому что насчёт глаз был не уверен, – серые. Это важно. Волосы светло-русые… – он говорил, выискивая в памяти всё новые подробности образа Марисы.

– Хватит, – наконец остановила его колдунья. – Я поняла. Пойдём, покажу, что могу предложить.

Тут стукнула дверь, в комнату вошла Винн. Села за стол, помяла немного фартук и выпалила:

– Я ведь помню эту девчонку, милорд! Да, ту, наполовину обгоревшую. Видела её, когда она после пожара у монахинь лечилась. Говорят, что она беспамятная, а у неё была память. Я с ней говорила…

– А ну-ка подробней, пожалуйста, – заинтересовался Ивин. – Где ты видела Марису?

– В монастыре! Я монахиням помогала в их лекарне, правда, милорд, – принялась объяснять женщина. – У меня дочка болела, они микстуры давали, так надо было работой отблагодарить. Говорили, что за это Пламя скорее поможет. Помню девочку, всю перевязанную. Она, как ей полегчало, о себе рассказывала, о матери, песни пела. Никакого беспамятства, милорд!

– Вот как? Хорошо, – Ивин удивился. – Что же она рассказывала?

– Если бы я всё помнила! Разве могла думать, что это важно? Но она говорила, что дядя за ней приедет скоро. Что он богатый и добрый. И что она свою няньку с собой заберет. А с нянькой что получилось, сгорела на пожаре?

Ивин пожал плечами.

– А потом ты девочку видела?

– Как-то раз видела. Много лет спустя, в лавке. Поняла, что она, внешность ведь приметная, не перепутать. Она не одна была.

– Понятно, – Ивин задумчиво кивнул. – Значит, память она потеряла позже. Хорошо, спасибо тебе, Винн. Может, это мне и пригодится.

Маргарета тоже послушала, махнула рукой, предлагая Ивину идти за ней, и двинулась впереди, шаркая по полу своими огромными ногами. Привела его в каморку и плотно прикрыла дверь. Сообщила, доверительно понизив голос:

– Я кости рассыпала на тебя и эту девку. Дело не простое, цени.

– Не надо было, – он серьезно посмотрел на старуху. – Ничего не хочу заранее знать. Вдруг плохое скажешь, буду о плохом думать. Не надо.

– Она родит тебе троих детей. Но не во всяком случае. Ваши судьбы могут не сойтись. Не отпускай её, без неё у тебя не будет счастья.

– Ну ладно, – Ивин насмешливо улыбнулся. – Я помню, как ты не могла гадать совсем. И уверяла, что никогда не сможешь.

– Трижды попросишь её руки.

– Ты с ума сошла? Мои родные не примут такой брак никогда. Совсем не помнишь мою матушку? И с братцем графом Корбутом я после этого уже не помирюсь!

– Такое возможно, – согласилась Маргарета, и принялась рыться в большой шкатулке, приговаривая, – это, конечно, твоё решение. Захочешь – возьмёшь себе. Не захочешь – брось. Женишься на очень знатной и богатой девице. Будешь ездить в дорогой карете и про всё беды забудешь. И глупости творить перестанешь.