Украсть собственную жену
Шрифт:
Завязавшийся разговор был не из приятных, а последующий разговор с тестем – тем более. Хасан положил трубку и мрачно хмурился из-за того, что сказал ему Виктор Фрейн, когда в дверь снова постучали. Он резко взглянул на дверь, когда та распахнулась и в кабинет вошел Рафик.
Тот был одет почти в такую же одежду, что и Фейсал, но на этом сходство между двумя мужчинами заканчивалось. Если Фейсал был невысоким, худым и раздражающе скромным, Рафик был великаном, который редко кому кланялся. Хасан знал, что Рафик охотно умрет за него, если его об этом попросят.
– Заходи, закрой дверь и
Карие глаза Рафика сверкнули из-под белой гутры.
– Шейх Абдул? – с надеждой спросил он.
– К сожалению, нет. – Хасан слегка улыбнулся. – На самом деле я имел в виду мою прекрасную жену Леону.
Для вечеринки Леона надела облегающее платье из золотистого шелкового шифона, расшитого бисером, и пару таких же расшитых бисером мюли. Она повернулась и посмотрелась в зеркало.
Ее прямые рыжие волосы были собраны в пучок на затылке, в ушах и на шее сверкали бриллианты. Она осторожно поправила тонкие бретельки на плечах, чтобы платье лучше село по ее стройной фигуре. За прошедший год она сильно похудела, поэтому выбрала золотистый оттенок наряда, который слегка скрадывал неестественную бледность ее кожи.
Итан ждал ее на террасе. В любом случае она не собирается никого впечатлять. Она просто подменяет своего отца, который задержался в Лондоне из-за срочных дел с семейным адвокатом. Сегодня она и деловой партнер ее отца Итан представляют компанию «Хейс-Фрейн» на рекламном ужине.
Она поморщилась, взяв подходящую черную шелковую шаль, и пошла к двери своей спальни. По правде говоря, она предпочла бы вообще не выходить из дома. Она вернулась из Сан-Эстебана всего час назад. У нее был тяжелый день, она провела его в духоте, потому что на испанской вилле, которую она готовила для продажи, не работал кондиционер.
Итан стоял, прислонившись к перилам террасы, с бокалом в руке и смотрел на закат. Услышав ее шаги, он повернулся, и на его губах заиграла одобрительная улыбка.
– Восхитительно, – тихо сказал он и выпрямился.
– Спасибо, – ответила она. – Ты и сам неплохо выглядишь.
Его серые глаза весело сверкнули. Одетый в черный смокинг и галстук-бабочку, Итан был высоким, смуглым, очень привлекательным мужчиной с легкой улыбкой. Женщины обожали его, а он обожал их, но, к счастью, взаимного обожания между Итаном и Леоной никогда не было.
Леоне нравился Итан, ей было легко с ним. Он работал архитектором в «Хейс-Фрейн». Как говорится, дайте Итану чистый лист бумаги, и он спроектирует пятидесятиэтажный небоскреб или целый курорт со спортивными клубами, торговыми центрами и виллами для отдыха.
– Выпьешь чего-нибудь? – предложил он, подходя к тележке с напитками.
Леона покачала головой.
– Лучше не надо, если ты не хочешь, чтобы я уснула после десяти часов, – отказалась она.
– Так поздно? Потом ты будешь умолять меня пригласить тебя на ночную дискотеку. – Он издевался над тем фактом, что Леона обычно ложилась спать к девяти часам.
– Ты ходишь на дискотеки? – с любопытством спросила она.
– Нет, – ответил он, подошел, взял шаль из ее руки и накинул ей на плечи. – Я могу танцевать только очень медленные танцы, желательно в затемненной
– Не лги. – Леона улыбнулась. – Я видела, как ты пару раз танцевал джайв.
Итан поморщился.
– Теперь я чувствую себя стариком, – пожаловался он. – Ты еще спроси, каково было танцевать рок-н-ролл в шестидесятых.
– Ты не так уж и стар. – Она по-прежнему улыбалась.
– Я родился в середине шестидесятых, – объявил он.
– Значит, ты почти ровесник Хасана…
При упоминании имени Хасана наступила тишина, и серые глаза Итана помрачнели. Он отлично знал, насколько болезненным был для Леоны прошедший год. Никто не упоминал о Хасане в ее присутствии.
– Знаешь, еще не поздно остановить это безумие, – мягко сказал Итан.
Леона глубоко вдохнула и отошла от него.
– Я не хочу это останавливать, – тихо ответила она.
– Твое сердце…
– Мое сердце не имеет права принимать решения.
– Может, тебе стоит прислушаться к тому, что оно говорит? – спросил он.
– Может, тебе стоит заняться своими делами?
Резко повернувшись на тонких каблуках, Леона отошла от Итана и встала у перил террасы. Итан загрустил.
Закатное солнце над морем поднимало тонкие огненные всполохи в красивое ярко-красное небо. Вниз по холму в солнечных лучах мерцала вилла Сан-Эстебан. Здесь, на склоне холма, было так тихо, что умолкли даже цикады. Леоне хотелось успокоиться и вернуть покой своим трепетным эмоциям.
Расшитая бисером шифоновая шаль соскользнула с ее плеч. Итан подошел и осторожно вернул шаль на место.
– Извини, – пробормотал он. – Я не хотел тебя расстраивать.
«Я сама себя расстраиваю», – печально подумала Леона.
– Я просто не могу говорить об этом, – ответила она, признаваясь в своей уязвимости, что бывало крайне редко.
– Наверное, тебе нужно выговориться, – предположил Итан.
Но она просто покачала головой. Она постоянно так делала с тех пор, как год назад приехала в лондонский дом своего отца, выглядя эмоционально разбитой. Леона объявила, что ее пятилетний брак с шейхом Хасаном бен Халифа аль-Кадимом закончился. Виктор Фрейн перепробовал все возможные способы, чтобы выяснить, что произошло. Он даже поехал в Рахман, чтобы обо всем расспросить Хасана, но наткнулся на ту же твердую стену молчания. Одно Виктор знал наверняка: Хасан чувствует себя не лучше, чем Леона, хотя его сдержанный зять умел скрывать эмоции лучше Леоны.
– Она торчит здесь, в Лондоне, а он – в Рахмане. Они не разговаривают друг с другом, вообще ни с кем не разговаривают! Но ты можешь почувствовать вибрации, которые они передают друг другу через тысячи миль. Они общаются с помощью уникальной телепатии, основанной на явных страданиях! Это ужасно, – признавался Виктор Итану. – Нужно выждать время.
В конце концов это случилось. Два месяца назад Леона без предупреждения вошла в офис своего семейного адвоката и попросила его начать бракоразводный процесс из-за непримиримых разногласий с ее супругом. Что побудило ее выбрать именно этот день, никто не понимал, а сама Леона упорно молчала. Через неделю она заболела гриппом и несколько недель провела в постели.