Украсть собственную жену

Рид Мишель

– Тогда объясни мне, пожалуйста, – настаивал он, – как мне убедить моих подданных в твоей верности, если ты живешь под одной крышей с этим мужчиной?

– Но мы с Итаном ни разу не ночевали на вилле одни, – возразила она. – Мой отец всегда был с нами, но сегодня он задержался в Лондоне!

– Хватит. – Хасан кивнул. – Теперь ты понимаешь, что тебя спасли от величайшего греха в глазах нашего народа. – Он снисходительно взмахнул рукой. – Я твой спаситель, и я обязан тебя защищать.

Повернувшись, он отошел от Леоны, которая не нашлась что

ответить.

– Иногда мне кажется, что ты призрак, – покачиваясь, бросила она ему вслед. – Тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу постоянно рисковать и прыгать с края обрыва?

Хасан стащил гутру с головы и взял бутылку воды.

– Тебе пора перестать дуться. – Он распахнул дверцу холодильника и взял бутылку белого вина. – Тебе надо выйти из тупика.

– Тупик? – переспросила Леона. Он считал, что их неудачный брак просто зашел в тупик. – Я не вернусь к тебе. – Она отвернулась и притворилась, что оглядывает каюту, зная, что его мрачное молчание лишает ее права выбора.

Широкий диван, занимавший почетное место у обшитой шелком стены, точно указывал, какова функция этой каюты. Хотя на самом деле внимание Леоны привлек не диван, а два больших мягких кресла у низкого столика. Ее сердце болезненно сжалось – она узнала и кресла, и столик.

Хасан заметил, что она увидела кресла. Леона казалась крайне хрупкой в тонком золотистом платье. Он отпил белого вина и почувствовал, как алкоголь обжигает его желудок.

– Ты похудела, – объявил он, наблюдая, как она поднимает голову, а ее чудесные волосы спускаются по изящной спине. Леона медленно вздохнула, чтобы успокоиться, и повернулась к нему лицом.

– Я болела гриппом, – резко ответила она.

– Это было несколько недель назад. – Он пристально наблюдал за ней на расстоянии. – После гриппа человек быстро восстанавливается.

– Ну, ты же специалист, – язвительно протянула она, зная, что Хасан никогда ничем не болел.

– Я знаю твою привычку впадать в депрессию.

– Я болела, у меня не было депрессии.

– Ты скучала по мне. Я скучал по тебе. Зачем это отрицать?

– Можно мне вина?

– Держи. – Он протянул ей бокал.

Она посмотрела на бокал, длинные темные ресницы закрыли ее красивые зеленые глаза. Она поняла, что Хасан ждет, когда она подойдет и возьмет бокал. Она прошагала по кремовому ковру и остановилась в пределах досягаемости бокала.

– Спасибо. – Взяв бокал, она сделала глоток и только потом поняла, что ее губы прикасаются к бокалу в том месте, где его касались губы Хасана.

Она сглотнула и затаила дыхание. Он знал, что она не смотрит ему в лицо точно так же, как она перестала смотреть на него за несколько недель до отъезда из Рахмана. Ему захотелось прижать Леону к себе и заставить ее взглянуть на него.

Но сейчас не время играть роль требовательного мужа. Она отвергнет его, как отвергала много раз год назад. Больше всего в воспоминаниях о тех мрачных временах его ранило не собственное гневное разочарование, а мрачное осознание

того, что Леона отрицает свои желания.

– Вечеринка на яхте Петронадеса была предлогом? – внезапно спросила она.

Он усмехнулся, потому что искренне верил, что Леона думает только о том, как близко они стоят друг к другу. Но нет. Как всегда, разумная Леона удивила его.

– Вечеринка была настоящей. А вот твой отец неспроста не смог в ней участвовать.

Услышав его откровенное признание, она нахмурилась и недоуменно посмотрела ему в глаза, потом уставилась на его правое ухо.

– То есть меня схватили, потому что мой отец был…

– Ты по многим причинам сейчас стоишь здесь передо мной, моя дорогая, – прервал он ее. – Поговорим о них позже.

Она ощетинилась, услышав обращение «моя дорогая». От мысли о том, что ее собственный отец замышлял против нее, Леона помрачнела.

– Расскажи сейчас, – настаивала она.

Но Хасан только покачал головой.

– Я хочу насладиться тем фактом, что ты вернулась туда, где ты должна быть.

– Благодаря похищению? – Она вздернула подбородок, выражение ее лица стало презрительным. – Ты при помощи заговора лишил женщину права принимать самостоятельные решения.

Он скривился от ее точного описания.

– Мы по натуре романтики, – произнес он. – Мы любим драму, поэзию и трагические истории о влюбленных, которые теряют друг друга и путешествуют по адским пещерам, чтобы снова быть вместе.

На глазах Леоны выступили слезы. Он поймал бокал до того, как тот выскользнул из ее слабых пальцев.

– Наш брак – это трагедия, – хрипло сказала она ему.

– Нет. – Он поставил бокал на стол. – Ты просто хочешь настоять на своем. Но не можешь заставить себя ненавидеть меня.

– Я ведь бросила тебя.

– А потом регулярно присылала мне письма, чтобы я тебя не забывал, – протянул он.

– Письма с просьбой о разводе! – воскликнула она.

– Содержание писем не так важно, как их истинная цель. – Он улыбнулся. – Ты присылала их один раз в две недели в течение последних двух месяцев. Они меня очень утешали.

– До чего же ты самовлюбленный! Я не понимаю, почему ты не женился сам на себе!

– За что такие оскорбления? – Он вздохнул.

– Перестань преследовать меня, как жертву на охоте! – воскликнула Леона.

– Так, перестань изображать жертву.

– Я не хочу быть твоей женой, – прямо заявила она.

– А я не готов тебя отпустить, – сказал Хасан. – Итак, мы снова в тупике. Кто из нас, потвоему, выиграет на этот раз?

Глядя на него, высокомерного и гордого, Леона точно знала, кто из них в более выгодном положении. Именно поэтому она должна держаться от него на расстоянии любой ценой. Он может сокрушить ее за секунды, и он прав: она не ненавидит его, она его обожает. Она ужасно испугалась, когда его длинные пальцы осторожно коснулись ее дрожащих губ. Леона едва не упала в обморок от ощущений, которые охватили ее с головы до ног.