Укрощая шторм
Шрифт:
Я провела несколько дней, думая о Томе. Для мыслей о человеке, живущем с тобой под одной крышей, это слишком много.
Я также бессчётное количество раз принимала холодный душ, а бессонными ночами пыталась утолить вызванную им во мне жажду с помощью руки. Я не могла даже использовать БПДНБ, так как боялась, что через эти тонкие как бумага стены ребята смогут услышать его вибрацию. Таким образом, я вынуждена была сказать «Привет» руке.
Но кое-что усложняло всё для меня ещё больше — другие стороны Тома Картера, о которых, как оказалось,
Он — неужели я говорю это? — милый. Всё ещё извращенец, но он добрый.
Мне нравится тот Том, который скрывается под внешностью распутного, закалённого, плохого парня.
Как сегодня, когда я смотрю, как он играет в видеоигры с ребятами.
Он весёлый, как и всегда, но также расслаблен. Нет притворства, нет маски, нет Тома Картера. Сейчас он просто Том.
Видя его таким, я смягчаюсь к нему ещё больше.
Этим вечером ребята играли в видеоигры, в то время как я читала на своём Киндл и готовила для них ужин — ничего необычного. Все мы решили лечь пораньше, чтобы получить такой необходимый для нас отдых, раз уж у нас нет выступления сегодня вечером.
Как это происходило и каждую ночь, я не могу заснуть, лёжа в постели, могу лишь смотреть в потолок и думать о Томе и сексе.
И о сексе с Томом.
Так и не угомонившись, я решаю встать и сделать себе горячий шоколад вместо того, чтобы мастурбировать, пытаясь унять боль, потому что это явно не работает.
Надеюсь, немного какао поможет мне заснуть.
Если нет, то придётся чуть позже выпить снотворное.
Я тихо открываю дверь, и до меня сразу же доносятся мягкие звуки игры на гитаре.
Кажется, я не единственная, кто не может уснуть.
Я на цыпочках крадусь по коридору и, дойдя до кроватей, вижу, что занавеска Тома открыта. Мой желудок трепещет из-за того, что на гитаре играет Том.
Я останавливаюсь на выгодной позиции в гостиной, как раз перед лестничной площадкой, и наблюдаю. Согнув одну ногу, Том сидит на диване с акустической гитарой Вана в руках. Он наигрывает аккорды и тихо напевает песню Джастина Тимберлейка «Наплачь мне реку» (прим. ред.: Justin Timberlake «Cry Me a River»).
Я чувствую себя невеждой, потому что даже не знала, что он играет на чём-то, кроме бас-гитары, не говоря уже о том, что он может петь.
И поёт он... удивительно.
И выглядит при этом... завораживающе.
О, Боже.
То, как он поёт. Глаза плотно сжимаются. Я чувствую текст песни. На каком-то уровне он понимает боль
Я стою на месте, наблюдая и не желая вторгаться и перерывать эту песню.
Вдруг посреди строчки, которая действительно очень близка мне, Том резко открывает глаза. Его взгляд попадает прямо на меня.
Интересно, знал ли он, что я здесь стою, и как долго.
Он смотрит на меня, продолжая петь, и это ощущается так, будто он поёт для меня. Что-то извивается в моей груди, плотно сжимая моё сердце.
Я ожидаю, что Том перестанет петь, но он не делает этого. Просто смотрит на меня и продолжает. Так что я решаю присоединиться. Я сажусь перед ним и пою слова, которые знаю наизусть.
Я пытала себя этой песней в течение нескольких месяцев после того, как поймала Декса и Чада вместе.
— Я не знала, что ты можешь петь, — говорю я, когда он берёт последний аккорд. Я кладу ноги на маленький журнальный столик между нами.
Он укладывает гитару рядом с собой на диван.
— Я мужчина со многими талантами.
Уверена, что так и есть. Я думаю о том, как его пальцы двигались по струнам. Кроме всего прочего, он много практиковался руками…
Я вычеркиваю из своего сознания мысль о Томе и других женщинах.
— Я люблю эту песню, — я мучила себя ей, но это красивая мелодия.
— Знаю.
Я смотрю на него, сбитая с толку.
— Откуда?
Он опускает ногу. Вид его босых ног творит странные вещи со мной, воспламеняя те части меня, в которых я не чувствовала каких-либо изменений довольно долгое время.
— Ну, для начала, она установлена в качестве мелодии звонка. И ты много её поешь.
— Да?
Он заметил это?
Кивнув, он проводит большим пальцем по нижней губе. Это до смешного сексуальное движение.
— Да.
— Это сводит тебя с ума? — я улыбаюсь, зная, как это сводит с ума Кейла.
Он наклоняет голову в сторону. На его губах появляется дерзкая ухмылка.
— Много вещей, которые ты делаешь, сводят меня с ума, Фейерверк. Но слушать, как ты поёшь, не одна из них.
Я возбуждаюсь, начиная грудной клеткой и заканчивая вирджинией. Я скрещиваю ноги, соединяя их в лодыжках.
— Ты должна спеть её на сцене когда-нибудь, — говорит он.
Что?
— Ты так думаешь? — неубеждённая, я поднимаю бровь.
— Я определённо так думаю.
Я складываю руки.
— Хорошо, я спою её вживую, если ты сыграешь эту мелодию для меня.
Он смеётся.
— Ни за что.
— Ты испытываешь небольшой страх перед аудиторией, Картер?
— Хорошая попытка. Я не боюсь дерьма, и ты это знаешь. Но это только ваше. Ваши выступления, ваш тур. Тебе не нужно, чтобы я появился с вами я на сцене. Но эта песня, то, как ты поешь её... поклонники полюбят это. Я научу Ван мелодии, и он сможет аккомпанировать тебе. Это всё, что ты от меня получишь.