Укрощение огня
Шрифт:
Она рассказала им о Бетан и о том, что ожидает всех представительниц слабого пола, потом замолчала, ожидая бурной реакции.
– Ты шутишь! – огрызнулась Нергуй. – Это же…
– Отвратительно, – согласилась Рейчел. – Но это так, и ничего теперь с этим поделать нельзя.
– Навсегда? – с широко раскрытыми глазами спросила Карлин.
– До тех пор, пока яичники не прекратят выработку яйцеклеток, лет эдак через пятьдесят. А может, и дольше. Но учтите, без гормонов начинается масса других проблем. А еще можно постоянно ходить беременной.
– К
– В последнее время не чувствовала себя раздражительной? – осторожно спросила Рейчел.
– Ну и что?! – взорвалась Динн. – Все это… – и она обвела рукой лес вокруг, – поневоле станешь раздражительной.
– Более сердитой и вспыльчивой, чем обычно? – набралась смелости Рейчел. – Я сама это чувствую, и, поверьте, мне от этого ничуть не легче. Особенно когда представишь себе, что нас ждет. Бетан говорила о приступах острой боли, словно мышцы кто-то тянет и тянет.
– И это будет у всех? – спросила Шилан. – Я совсем не чувствую, что стала более… раздражительной. Устаю – да, но нельзя сказать, чтобы я была сердитой или вспыльчивой.
– Я не знаю, – честно призналась Рейчел. – У мамы нет подробных медицинских книг, так что придется узнавать все на собственном опыте.
– Это… это… Это просто ужас что такое! – наконец выпалила Кортни.
– Ну да, – согласилась Рейчел. – Мы тут думали, чем можно помочь. Например, подкладывать тряпки, прокладки. А еще помните, что теперь вы можете забеременеть. Чуть побольше ласки со своим парнем, и получите пять-десять килограммов лишних – плод и все, что ему нужно для развития. Причем на несколько месяцев!
– Не верю своим ушам, – бросила Нергуй.
– Поверь, – сердито ответила ей Рейчел. – Поверь. А можешь не верить, просто истечешь тогда кровью, даже подложить будет нечего! Или забеременеешь, – прибавила она с отвращением.
– Эй, что тут у вас происходит? – К ним подошел Джоди.
– Джоди, я вынуждена повторить – убирайся отсюда! – выкрикнула Рейчел.
– Послушай!..
– Нет, это ты послушай! – бросила в ответ Рейчел. – У нас женский разговор, мужчин мы не звали. Так что уходи!
– Меня не волнует, кто твой отец!
– Дело тут вовсе не в моем отце, – поднялась на ноги Рейчел. – Но в общем мы закончили. – Она повернулась к женщинам, те продолжали сидеть – удивленные, настороженные. – Мы попытаемся к концу дня доставить вам все необходимое. Помните, что начаться может в любую минуту.
– Прекрасно, – замотала головой Карлин. – Просто замечательно.
Она тоже поднялась с бревна и пошла к своему топору, одновременно присматривая подходящую ветку. Стоило ей найти то, что нужно, она почти сразу принялась за работу.
Рейчел кивнула Джоди и направилась к лошади, перекинула седельные сумки через круп животного, отвязала ее от дерева, вскочила в седло и ускакала прочь.
– Кто-нибудь расскажет мне, что здесь такое происходит? – сердито спросил Джоди.
– Нет, – осторожно ответила Динн, встала и потерла руки. – По-моему,
– Угу, – согласно кивнула Кортни и пошла к бурдюку.
Остальные девушки присоединились к ним.
– Что же, черт побери, это значит? – Джоди недоуменно качал головой.
– Странные наступили времена, – заметил Герцер.
Последующие два дня все шло практически по тому же сценарию. Учитывая неплохую еду (на второй день их кормили олениной с тушеной картошкой) и тяжелую физическую работу, Герцер чувствовал, что становится крепче день ото дня. Ладони быстро зажили, но он все равно не снимал кожаные бинты. Вместе с Майком они спилили-таки огромное дерево, с которым не могли справиться остальные; Джоди сказал, что это был дуб. К концу третьего дня их группе удалось расчистить от деревьев достаточно большое пространство, и они принялись пилить стволы для будущего строительства.
На следующий день после приезда Рейчел сначала Нергуй, а за ней Шилан начали жаловаться Джоди на какие-то таинственные недомогания. Их тут же отправили в городок, а назад они вернулись со свертками материи и кучей лоскутков. Вслед за Рейчел в лагере побывала и Даная, вид у нее был измотанный и усталый, но после разговора с ней Джоди приказал мужчинам не задавать лишних вопросов. Но вот в один день Кортни скрючилась от боли, и Майк отказывался мириться со ссылкой на «женские дела», поэтому пришлось всем все объяснить. Мужчины отреагировали по-разному: одни были потрясены, другие рассержены. В этот вечер еду готовили повара-мужчины, в спешке прибывшие с Вороньей Мельницы. Везде творилось то же самое, что и в лагере лесорубов, и, по словам прибывших, Воронья Мельница напоминала осиное гнездо. Мужчины оказались неважными поварами, каша у них пригорела, а хлеб из кукурузной муки и вовсе не получился.
Динн и Карлин страдали не меньше других, но они не оставили работу, лишь немного больше времени уделяли своему туалету. Динн сказала, что чувствует боли в животе и слабость, Карлин же казалась такой же, как обычно. Кортни тоже вернулась к работе, как только прошла острая боль, вслед за ней и Шилан. Только Нергуй продолжала жаловаться на сильные боли. Джоди не сочувствовал ей, но не мог ничего поделать, и девушка не работала.
К вечеру четвертого дня Герцер, получив миску с едой, подошел к Кортни и Майку. К ним присоединились Круз и Эмори.
Кортни устало улыбнулась Герцеру.
– Как дела? – спросил он и зачерпнул ложкой бобы. Похлебка была очень вкусной, к бобам добавили мелко нарубленное мясо и какие-то специи.
– Лучше, – ответила Кортни. – Болей больше нет.
– Значит, длится это пять дней? – спросил Герцер. – Извини, но нам всем интересно. Если не хочешь обсуждать…
– Нет, все в порядке. Просто сначала все было так неожиданно. В каком-то смысле я даже рада, что мы тут, в лесу. Представляешь, что творится в больших лагерях?