Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)
Шрифт:
— Ну? — торопила Алев, так как Шарлотта молчала.
— Халиф совершил церемонию сам, — произнесла она жалким голосом; ей не хотелось выдавать своих сомнений, к тому же ситуация, казалось, была ясна ее собеседнице.
Алев кивнула, сосредоточенно размышляя.
— Значит, вы с капитаном навсегда связаны в глазах Аллаха, — сказала наконец она, — если, конечно, твой муж не захочет развестись с тобой.
Шарлотта все еще не оправилась от своих сомнений.
— Развестись со мной?
— Если ты не утолишь своему капитану,
— Но это ужасно!
— По нашим законам — продолжала Алев, — такое расставание вполне возможно. И это еще не все: мужчина может иметь до четырех жен, а наложниц — сколько захочет.
Шарлотта вскочила, затем снова села. Вид у нее был очень несчастный. Она с чистым сердцем отдала себя Патрику, уверенная, что она его жена. Все казалось таким ясным, когда она лежала с ним вместе или купалась в бассейне маленького дворика, прилегающего к спальне. А теперь все выглядит таким запутанным.
— Патрик и я — американцы, — заметила она, и в голосе ее чувствовалась уверенность, — и исламские законы не относятся к нам.
— Относятся, когда вы живете в исламской стране, — объяснила Алев беззлобно, — ведь Треваррен отослал тебя обратно в гарем, не так ли? Кроме того, это может означать, что брак был незаконным.
Шарлотта почувствовала себя совсем обескураженной. Она поднялась и стала мерить шагами землю перед скамейкой.
— Не думаешь ли ты, что он обманул меня? — Она обращалась скорее к себе, чем к Алев.
— И это будет уже не в первый раз, когда мужчина говорит неправду, чтобы заманить женщину в свою постель, разве не так?
Шарлотта остановилась и посмотрела на Алев, уютно сидевшую на скамейке. Пятнистая тень от листьев вяза дрожала на ее лице и фигуре.
— Почему ты стараешься расстроить меня? — требовательно спросила она. — Что я тебе такого сделала?
Алев вздохнула и поднялась со скамейки.
— Я не хочу тебе ничего плохого, но до тебя, видно, никак не доходит, что здесь все по-другому, и я пытаюсь предостеречь тебя, чтобы ты не питала надежд, которые приведут к разочарованию.
С этими словами собеседница исчезла внутри сераля, а Шарлотта задумчиво уставилась на ветки вяза. Неужели Патрик просто использовал ее? Правда ли, что он хотел снова оставить ее в гареме, теперь, когда получил от нее удовольствие? Она должна выяснить это. Шарлотта прикоснулась ладонью к шершавой коре вяза. Последний раз при побеге она чуть не погибла в пустыне и, конечно, не хотела бы снова пройти через это испытание. Нет, если Патрик действительно обманул ее, она узнает об этом до его отъезда и найдет способ пробраться на борт «Чародейки». Выработка плана, каким бы нелепым он ни казался, всегда приводила Шарлотту в хорошее настроение. Она выждала несколько минут, чтобы успокоиться, и вернулась в гарем.
В эти часы перед полуднем женщины спали,
— Ваш муж хочет, чтобы вы пришли к нему в спальню.
Сердце Шарлотты замерло, а потом сильно забилось, словно пойманная птица в клетке. Голова ее кружилась от радости, и в то же время она испытывала чувство презрения к Патрику, во власти которого было обращаться с ней как с рабыней. Они подошли к открытой двери в комнату Патрика. Рашид жестом пригласил Шарлотту переступать порог и оставил их. Внутри у Шарлотты все кипело, но она заставила себя мило улыбнуться.
— Привет, мистер Треваррен!
Патрик только что отправил в рот горсть крупного темного винограда, и ему пришлось дожевать и проглотить, прежде чем он смог ответить.
— «Мистер Треваррен»? Мне это нравится. Звучит старомодно и обманчиво-покорно.
Внутри у Шарлотты все перевернулось.
— Если тебе нужна покорность, я могу посоветовать купить на рынке обезьянку и выдрессировать ее так, чтобы она танцевала на задних лапках, как только ты щелкнешь пальцами! — выпалила она.
Шарлотта была в смятении, ей хотелось и броситься в объятия Патрика, и отодрать его за уши — все это одновременно. Он засмеялся и протянул руки.
— Ты слишком храбрая, или слишком глупая, любовь моя. Я еще не разобрался.
Она глубоко вздохнула, но не смогла скрыть свою главную заботу.
— Одна женщина в гареме сказала мне, что ты можешь развестись со мной, просто хлопнув три раза в ладоши. Это правда?
Глаза Патрика озорно сверкнули.
— Абсолютная, — ответил он. Шарлотта покраснела от возмущения.
— Она сказала также, что ты можешь иметь четырех жен и сколько захочешь наложниц, — стараясь не выдать охвативших ее чувств, внешне спокойно продолжала она.
Он кивнул.
— Здесь, в Рице, я могу иметь, по своему выбору, несколько жен, но брачные узы будут действительны, конечно, только в арабских странах. Что же касается наложниц, то их число не ограничено не только здесь, но и в христианском мире. — Уголок его рта незаметно дрогнул, когда он уделал паузу, глядя на Шарлотту. — Иди сюда.
Ей хотелось устоять, но она не смогла. Она подошла к нему — и оказалась в его объятиях.
— Я не буду твоей наложницей! — заявила она из чистой бравады.
Патрик стянул с нее платье, обнажив плечо и грудь.
— Ты будешь тем, кем я попрошу тебя быть, — возразил он охрипшим голосом, — и мы оба знаем это.
Он поцеловал ее, и, как ни хотелось Шарлотте воспротивиться этому, она тут же оттаяла. Патрик раздел ее, лаская в восхищении прекрасное, доступное его прихоти тело, и, наконец, положил ее на кушетку, любуясь ею.