Укрощение строптивого лига
Шрифт:
— Мы рады видеть вас, викартесса! — симпатичный мужчина с усиками, в белой рубашке с коричневым жилетом поклонился и указал на столику окна.
— Как обычно, Вилар. То же и для моей спутницы, — сообщила царственно Эдалина и направилась к столику. Для себя она выбрала темно-зеленое платье, очень подходившее к ее золотым волосам, поэтому на нас обращали внимание.
Когда передо мною поставили чашку с кофе и тарелочки с красивейшими сладостями, я обрадовалась. Но наслаждаться их вкусом мешали любопытные взгляды.
Викартесса то и дело
— Позже я познакомлю вас с ними, — пообещала Эдалина.
— Зачем? — прямо спросила я. — Если я не та, что искали, следует ли представлять?
— Вера, — викартесса накрыла ладонью мою руку. — Я точно знаю, что королевский маг не ошибся.
— Тогда мне придется обобрать родственников? Представляю, сколько всего выслушаю и узнаю о себе.
Викартесса нахмурилась и ответила:
— Они не те люди, о которых следует волноваться. Кроме того, спор будет идти лишь за титул и часть наследства. Остальную, большую часть Вирнестия промотала, потому и решилась оспорить продажу подвески, — продолжать рассказ Эдалина не стала, отговорившись: — В полной мере я не знаю обстоятельств дела.
— А чем вы заправляете скаперт? — сменила я тему, чтобы скрыть разочарование.
— Не знаю. Раз в лунье приезжает артефактор и делает все необходимое, — улыбнулась викартесса. — Этим занимается Тирс. Он испытывает скаперт и хочет предложить его императорской семье.
Мы неспешно доели пирожные и покинули кондитерскую. Прогулялись до главной площади, полюбовались фонтанами и розарием, прошлись по набережной. А потом я увидела большой переносной шатер. Его разноцветный купол притягивал внимание.
— Там маги показывают иллюзион. Я бы с удовольствием посмотрела представление, — не дожидаясь расспросов, предложила Эдалина.
Не уверена, что она так уж хотела посетить иллюзион. Скорее, сказала, чтобы не задевать мою гордость, поэтому я отказалась:
— Если из-за меня, то спасибо, не надо.
— Надо! — она подхватила меня под руку и потянула к шатру. — Мы как раз попадем на начало иллюзиона.
Худощавый маг в строгом темно-синем костюме, с сосредоточенным лицом, демонстрировал разнообразные чудеса. Я, разинув рот, смотрела, как вещи на глазах множатся, рассыпаются не насколько мелких, левитируют, сливаются в большую куклу, которая делает шаг, беззвучно открывает рот, а потом раздается безумно красивая песня. Как в руках мага загорается голубоватый свет, обретает черты кролика, затем лиса. А когда зверь вырос до огромной собаки и, лопнув, разлетелся по залу разноцветными бабочками, зрители разразились бурными овациями.
Мужчина поклонился и скрылся за бардовыми шторами.
— Впечатлило? — спросила Эдалина.
— Очень.
— Это больше иллюзия и фокусы. Настоящая магия не такая красочная и разнообразная.
— Жаль. Я подумала, что магия такая и есть.
Викартесса улыбнулась и пытливо посмотрела на меня.
— Возможно,
— Увы. Я не чувствую в себе никакого дара.
— Быть может, он испугался твоего немагического мира и спрятался, — пошутила она. Я не стала спорить.
Мы зашли в оранжерею, где полюбовались удивительными цветами, источавшими замечательные запахи. Я вдыхала и вдыхала ароматный воздух, и спутница осторожно призналась:
— Это тоже магия. Для привлечения посетителей. Посмотри, сколько здесь гуляет лиер, нянь с детьми.
— А я думала, это естественный запах, — грустно обвела взглядом цветочные клумбы.
— Вера, в нашем мире магия пронизывает всю нашу жизнь. Мы не представляем, как возможно жить без нее.
А вот я пока не представляла, как можно вручать свою жизнь магам. Разве не лучше развивать и магию, и независимую от нее механику? Но свои мысли оставила при себе. Будет время — буду думать о паровых котлах и остальном. Я — не инженер, важными знаниями не обладаю и техническую революцию устроить не смогу. Так хотя бы подтолкну здешних механиков в нужном направлении.
Глава 7
Рыжего «райского» нахала я не видела с прошлого вечера. На вопрос Эдалины, где ее сын, дворецкий ответил, что как викарт утром ушел, до сих пор не появлялся, и о своих планах ничего не сообщил.
— Вот так всегда, — посетовала викартесса. — Даже перед тем, как отправиться в твой мир, он ничего не сказал. И теперь каждый раз, когда он задерживается, что я должна думать? Куда еще он может податься? Насколько это опасно? Тирс умен, сообразителен, но я все равно очень за него волнуюсь. Он мой единственный сын.
Я понимала ее волнения, но отсутствию рыжего радовалась. Без него мы расположились в саду, под раскидистым деревом и спокойно обедали. За небольшим круглым столиком, без напыщенности и стоящих за спинами слуг. Я не нервничала, любовалась садом и украшениями Эдалины. Особенно меня очаровала ее эмалевая брошь в виде стрекозы и кольцо, с мордой какого-то животного. Как ни гадала, не могла понять его принадлежность, поэтому поинтересовалась:
— А что это за зверь на вашем кольце? — слова викарта, что он из рода золотых лигов, не выходили из головы.
— Это символ нашего рода, — ответила Эдалина и спешно перевела разговор на другую тему: — Завтра мне нанесет визит подруга — милая, доброжелательная женщина. Составите нам компанию?
— Спасибо, но думаю, вам вдвоем будет общаться интереснее.
Хозяйка дома опустила нож и вилку на тарелку и вопросительно посмотрела на меня. Пришлось объясниться.
— Первое знакомство с рафиней Мелией произвело на меня неизгладимое впечатление.
— Мелия никогда мне не нравилась. Тирс тоже не испытывал к ней душевных чувств, но приблизил ее, желая избавиться от назойливого внимания столичных невест.