Укрощение

Гришин Леонид

После чая она ушла к себе, поблагодарив меня за обед.

Я занялся своими делами, а к вечеру насобирал веток и развёл костёр. Я сидел на берегу и смотрел на всплески рыбы, прислушиваясь к тишине, которую время ото времени нарушали крики кукушки и выпи. Вдруг я услышал шорох и обернувшись увидел Ирину. Она пришла с раскладным креслом и расположилась около меня. Несмотря на то что было ещё тепло, она накрылась пледом. Я взглянул на неё: в её черных глазах отражалось пламя, а сама она была в брючном костюме. О чём она думала – я не знал. Мы не говорили друг другу ни слова, но нас это почему-то не стесняло.

Иногда наши взгляды встречали, но даже в таких случаях мы ничего не говорили друг другу. Костёр догорал, Рыжик сидел у меня на коленях, и мои разговоры с ним время ото времени забавили её.

Когда пришло время прощаться, она поблагодарила меня за вечер, я тоже её поблагодарил, и она ушла. Я затушил костёр, убедился, что он больше не разгорится, даже если поднимается ветер.

На следующий день я решил снова попытаться поймать сома. С детства я знаю, что сом дважды в одном месте никогда не берёт, и я решил забросить в другое место. Я пытался поймать на дождевого червя. К Ирине в огород заходить, чтобы накопать майских личинок, я стеснялся даже после вчерашнего. Я ловил двумя удочками: одно пытался выловить сома, вторую настроил на сазанов. Сома мне поймать так и не удалось, поэтому я вытащил удочку и сконцентрировал внимание на сазанах.

Через какое-то время на пирс вышла Ирина. Она была в шортах и в маечке, тело её уже тронул загар. Я старался не смотреть на неё, но глаза сами останавливались на её прекрасном личике.

Она села неподалёку и вдруг назвала меня по имени и отчеству. Я удивился этому. Раньше она меня иначе как «бомжом» не называла, да и откуда она могла узнать мои имя и отчество? Правда, я вспомнил, что капитан Корж сказал ей, что я писатель.

– Продайте мне рыбу, – снова попросила она, как тогда.

Я взял удочку и протянул ей. Она взяла, прищурила глаза, улыбнулась и сказала:

– Чтобы жаждущему дать не рыбку, а удочку? И на этом спасибо.

Она стала отмерять глубину, и меня удивило то, как умело она надела червя, придавила опарышем и забросила. Я перевёл взгляд на её поплавок и понял, что глубину она угадала. Вдруг поплавок её стал дёргаться, она подсекла, и ей попался приличный сазан.

– Будьте любезны, дайте мне подсак.

Я подошёл и сам взял сазана подсаком. Хороший сазан ей попался, килограмма на полтора.

Она профессионально сняла с крючка, опустила в садок, добавила червяка и опять забросила… Ей удалось поймать четырёх таких сазанов, как будто они были из одного выводка. Поймав их, она смотала удочку, отдала её мне, поблагодарила и, взяв рыбу, отправилась домой.

Интересно, подумал я, что она будет делать с таким количеством рыбы. Мои мысли прервал шум двигателя – Ирина завела свой джип и куда-то уехала. Продавать на базар, почему-то подумалось мне. Я оставался на пирсе, половил ещё, а затем приготовил обед и накормил Рыжика. А после обеда я прилёг на шезлонг и задремал под плакучими ивами.

Проснулся я снова от шума двигателя. Это вернулась Ирина. Она подошла ко мне, извиняясь, и спросила:

– Разрешите пригласить вас на ужин? То есть вы придёте ко мне ужинать в семь часов?

Это было очень неожиданно, и я поспешил согласиться. Ближе к вечеру я достал рубашку, брюки и туфли и стал думать, с чем прийти на ужин. В первые дни, когда я изучал окрестности,

я заметил, что внизу есть коса, где росли крупные ромашки и дикие ирисы. Времени ещё было достаточно, и я решил сходить набрать букет. Я набрал две охапки ромашек и ирисов и вернулся. Время близилось к семи часам, поэтому я умылся, отмыл руки, побрился и подошёл к парадному входу. У входа стоял микроавтобус, и я решил, что кроме меня будут ещё гости. Я позвонил, и мне открыла Ирина… Она была в удлинённом вечернем платье, что делало её ещё более красивой. В ушах сверкали бриллианты, и я не мог оторвать взгляда… Я протянул ей эти охапки и увидел в её глазах радость. Я ожидал, что она сейчас скажет какую-то колкость, но она обрадовалась этим полевым цветам. Ирина спрятала своё лицо в этих цветах и некоторое время наслаждалась их запахом.

– Спасибо вам! – поблагодарила она, и я заметил, что у неё осталась пыльца на носике.

Мы зашли в дом, и я увидел в внутри двух молодых людей в белых рубашках и жилетках. Я оглядел прихожую и увидел справа чехол с удочками, бокс со снастями и спининги… Всё фирменное. Я удивился и не смог удержаться, чтобы не спросить:

– Это ваше? – спросил я, указывая рукой на снасти, – или отца?

Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась.

– Очевидно, вы заметили, что я не новичок в рыбалке, я с детства любила с отцом выходить порыбачить. Так что ловить я умею, – ответила она и повернулась к молодому человеку, – поставьте в вазу.

Она повернулась ко мне, и я не смог сдержать улыбки.

– Чему вы улыбаетесь?

– У вас носик в пыльце.

Она улыбнулась, взяла салфетку и вытерла носик.

– Присаживайтесь, – пригласила она.

Я оглянулся и увидел, что никаких гостей нет. В доме мы одни, не считая этих двух молодых людей, которые были, очевидно, официантами. Мы сели за небольшой столик напротив друг друга. Все четыре сазана были в центре стола. Я обратил внимание, что они были приготовлены по разным рецептам. Один поджаренный с корочкой, другой фаршированный специями, другие тоже приготовлены как-то по-другому.

– Да, это то, что я поймала сегодня, – сказала она, глядя на мой интерес.

На столе было полно деликатесов, от которых я уже успел отвыкнуть за эти две недели: буженина, икра, маринованные огурчики.

К нам подошли официанты.

– Что будешь? – спросила она меня, имея в виду, какой алкоголь я предпочитаю.

– Я бы белого вина.

– Правильно! И я тоже буду.

Молодой человек взял бутылку, показал Ирине, та кивнула. Он открыл, заполнил фужеры на половину. Второй официант в это время выкатил ещё один столик, на котором стояли цветы в вазе. Позднее появился ещё один столик с чайными приборами… Я всё думал, сколько же у неё этих столиков.

– Спасибо, ребята, – сказала она в какой-то момент.

Они поклонились, вышли, я услышал звук отъезжающей машины. Прежде чем уйти, они зажгли свечи и потушили верхний свет.

– Давайте выпьем, – предложила она, и мы чокнулись. – Я прочитала все ваши книги, которые вы выложили в интернете. Я хотела перед вами извиниться за ту грубость, я не знала, как это сделать, вы уж меня извините.

– Да ладно, что там, бросьте, я тоже повёл себя неправильно. Заслуживал я, чтобы так со мной обращались.