Укрощение
Шрифт:
Я прошёл вверх по течению Волги. Любуясь закатом, я забыл, что это не Санкт-Петербург, сумерки сгущаются быстро, и наступает тёмная южная ночь. Фонаря с собой у меня не было, поэтому я повернул обратно к базе и пошёл ускоренным шагом.
На базе меня встретил Матвеич и пригласил ужинать к восьми часам. Чтобы не приходить на ужин с пустыми руками, я сходил за бутылкой привезённого из Петербурга коньяка в свой домик. Затем, придя на ужин, поставил её сбоку на стол. Кроме Матвеича там был ещё высокий симпатичный мужчина, который представился Димой. Он крепко пожал мне руку.
Увидев мою бутылку, они переглянулись.
– Понимаете как, – начал Матвеич, – мы не употребляем
– Как? Что, совсем? – удивился я.
– Не то, что запрет… Если вы желаете, то пожалуйста. А мы… У меня противопоказания, а Дима по другим убеждениям не принимает.
– Как хотите, тогда и я не буду, – подытожил я, отнёс её обратно и вернулся.
Ужин был не хуже обеда: уха, жареная рыба и наши пойманные сегодня окуни горячего копчения, балык сома, сазан холодного копчения. На отдельных тарелочках лежала нарезанная колбаса, ветчина, сыр и сало, источая запах чеснока.
За обедом я стал расспрашивать Диму про подводную рыбалку. Он рассказал, а затем проводил меня к холодильнику, в котором лежал его сегодняшний улов: два большущих сома. Даже затрудняюсь сказать, сколько они весили. Я прикинул, что они чуть ли не в мой рост длиной.
– Видеть-то их видишь на дне, но иногда такого видишь, в которого и стрелять страшно, – рассказывал Дима. – Лежат как брёвна, есть такие огромные экземпляры, что и тебя могут схватить и утащить!
Так и начался мой отдых на реке Волге. На следующий день я проснулся рано утром, как обычно, до сигнала будильника, по-быстрому поставил чайник, умылся, выпил кофе, сделал два бутерброда с сыром, положил в карман и рванул к пирсу.
Когда подошёл к пирсу, заметил, что там стоит Матвеич, явно дожидается меня. Я подошёл, он поздоровался: спокойный, уверенный в себе человек, спросил, как мне спалось. А у меня перед рыбалкой обычно начинается какой-то зуд – мне всё хочется быстрее выйти на воду и забросить удочки.
Иногда даже забываешь на берегу какие-то нужные снасти. А вещи, которые отвлекают, начинают раздражать, даже если чайник долго закипает, то от нетерпения хочется отлить немного воды, чтобы скорее закипел.
– Садитесь в катер, – тем временем говорил мне Матвеич, – а я пока проведу инструктаж.
Вот этого мне ещё и не хватало.
Он начал опять объяснять мне то, что вчера Сергей Сергеевич уже рассказал.
– Вот этот телефон, он специальный, с него можно позвонить куда угодно. Он всегда заряжен, находится на привязи, на спиральном шнуре. А вот этот сигнальный телефон, SOSовский – SOS подаёт, – разъяснял он мне. – Все они загерметизированны, им не страшна вода.
Матвеич нажал кнопку второго телефона, и у него в кармане прозвучал сигнал. Он развернулся ко мне, раскинув руки, показывая своим видом, что вот, мол, как это работает.
– Вот ещё навигатор, – продолжал он, – настроен на возвращение из любой точки на базу. Дальше, с левого борта, в этом рундуке вёсла, здесь же топорик, запасной якорь, а также в этом – он тоже забрался на катер и стал открывать разные рундуки, показывая мне их содержимое. – В этом отделении находятся спички, зажигалка, сухой спирт и газовая плитка с двумя запасными баллонами.
Ещё только он открыл первый рундук, я стал переступать с ноги на ногу, надеясь, что этот инструктаж не продлится долго. Но я ошибся, и Матвеич был настроен рассказать мне про каждую вещь, какая только была на катере. Меня это раздражало, так и хотелось сказал – есть оно тут и пусть находится. Открою, посмотрю, когда нужно… Но из уважения я молчал, демонстрируя нетерпения.
– А вот здесь в этой половине рундука – это холодильник.
– Холодильник в катере? И что он работает – от солнечной батареи, –
– Нет… Конечно, можно будет когда-нибудь в дальнейшем сделать и от солнечной батареи, но у нас работает от замороженной воды.
Он открыл крышку и показал явно самодельное устройство. Достал бутылку, вернее, что-то отдалённо напоминающее бутылку. Плоская, пластмассовая, явно сделанная по заказу, но пробка на ней подобная тем, которыми закрывают обычные пластиковые бутылки. Таких бутылок внутри этого устройства было четыре. Между ними – металлическая корзина, в которой находятся пластмассовые боксы.
Я увидел, что в каком-то из них колбаса нарезанная, в каком-то сыр, хлеб… Матвеич вытащил тот, в которой было мясо. С правой стороны лежали овощи – точно так же в боксах.
Я с интересом посмотрел на Матвеича.
– Это вам в дорогу. Кстати, вода в этих бутылках замораживается до минус двадцати градусов. В сарае, где хранятся моторы, там холодильник, который я используя для заморозки воды. Вода из родника, чистая, проверенная. Даже, как мне уверили, с содержанием ионов серебра, поэтому она не портится. Ей также можно пользоваться как питьевой на рыбалке.
Из другого рундука Матвеич вытащил два термоса. Один был с чаем, другой с кофе. Он не знал моего вкуса, поэтому приготовил и то и другое.
Всё это Матвеич говорил спокойным, твёрдым голосом. Казалось, он не замечал моей нервозности, хотя весь мой облик выражал нетерпение и отсутствие интереса к тому, что он говорил.
– А это ведёрко и бутылка с раствором, но вы уже о нём знаете… Это для окуней и для рыбы, которая пойдёт на копчение. Эта ёмкость для рыбы, – он показал мне металлический ящик из нержавеющей стали. Я попытался проявить интерес. – Она точно так же охлаждается такими же бутылками, поэтому в этом ящике рыба может храниться долго. Вот так… – начал он, кажется, закругляться, – Счастливо вам половить, а в семь часов приходите на ужин, ужин я приготовлю. Не знаю, как вы будете, весь день ловить? Я вообще вам не советую весь день ловить, всё-таки должна быть какая-то акклиматизация. К тому же, день солнечный предстоит, рассчитывайте сами, лишнюю рыбу привозить не надо. Окуней с десяток таких, как вы с Сергеем Сергеевичем поймали. Штук шесть засолите, а четыре в ящик для ухи. Можно пару судачков, пару лещей. Можно пару щучек тоже засолить, в основном, такая потребность в рыбе будет нужна. Дима – тот такую рыбу не ловит, он только на сомов охотится. Соминая голова от его улова тоже пойдёт в уху. Я не знаю, будете ли вы на карасей или сазанов охотиться, но если попадутся, то тоже можно парочку взять. Не увлекайтесь, потому как кроме меня, Димы и вас на базе никого нет, а морозить рыбу нет смысла, потому что, как я уже сказал, мы втроём, наловить сможем. Как рыбак, готовую рыбу с собой не даю. Не знаю, от кого и где пошла эта традиция, но многие рыбаки никогда не берут с собой ни жареную, ни вяленую, ни копчёную, ни консервированную, считая это дурным тоном. Поймать и приготовить можно, а готовую не берут, поэтому также вам не даю, хотя я заметил, с каким удовольствием вы ели копчёный балык из сома…
– Да, мне очень нравится.
– Ну счастливо вам.
Он сошёл с катера.
– Отстёгивайте концы!
Я посмотрел, что концы с карабинами, но пристёгиваются карабины не прямо к кнехтам, а к приспособлению на кнехте, которое прикреплено через подшипники. Поэтому ни карабин, ни кнехт не трутся друг о друга.
Он отстегнул, я завёл, подержал немного на малых оборотах и, наконец, прибавил газу и двинул в сторону островов. Я специально шёл поначалу малым ходом, чтобы не обидеть Матвеича, хотя рвануть мне хотелось полным газом…