Укроти меня, или Грани раскола
Шрифт:
Вот только наша с отцом разница в магии дала о себе знать, когда я стал расти и развиваться дальше и быстро понял, что рамок одной светлой магии, на которой делали упор в Армариллисе, мне мало. Отец был светлым магом до мозга костей, и его очень беспокоила моя чрезвычайная заинтересованность темной магией. Отношение к этому у него было довольно болезненное, и много раз за последние пару лет наши разговоры на эту тему перерастали в споры на повышенных тонах.
Отец всячески пытался сдерживать мое развитие в области чёрной магии, а я считал и продолжаю считать, что в этой теме есть много неизученных областей, которые
В общем, я не знал, чего ожидать от отца, и напряженно ожидал какой-нибудь бури и очередного спора до хрипоты.
Правда буря пока не спешила разгораться, Ильфорте не торопился заводить разговор. Он довольно долго молча шел со мной, глядя по сторонам с лёгкой светлой улыбкой. Вид у него был такой, будто мы просто вышли погулять, просто так, без цели поговорить где-то в стороне от чужих ушей на неприятную тему.
Отец выглядел спокойным и расслабленным, но чем дольше он молчал, тем больше напрягался я. Не то чтобы нервничал, но у отца была удивительная способность одним своим молчанием заставлять нервно дёргать глазом всех вокруг в ожидании какой-нибудь каверзы. Мне кажется, это у него такой скрытый врожденный дар. Не магический, но даже не знаю, что хуже.
— Как далеко ты продвинулся в изучении теневой магии? — резко спросил Ильфорте в один момент.
Я медленно вдохнул и выдохнул.
Ну вот, началось.
— Достаточно далеко, — ответил сдержанно.
— Без мастера, без хорошего проводника в эту сферу магии шагать очень опасно, — ровным голосом произнес Ильфорте. — Мы с тобой многократно говорили об этом. Теневая магия является черной магией изнанки мира, мира духов. И она очень агрессивно и непредсказуемо проявляет себя в людях, которые не имеют никакого отношения к природе духовных сущностей.
— Так нет мастеров в нашем мире, — усмехнулся я. — Всю имеющуюся информацию я почерпнул из всех известных источников, а дальше — только шагать в неизвестность.
Это была правда, теневая магия действительно была все еще плохо изучена. Генеральный Штаб за последние годы хоть и предпринял большие шаги в области изучения этой магии, но все равно это была лишь крошечная часть возможностей теневого магического направления.
— Вот именно что мастеров нет. Ни одного мастера. А без него ты рискуешь провалиться в темную бездну и не выбраться из нее. Я говорил тебе об этом многократно.
— Кто не рискует, тот не финиширует, — усмехнулся я.
— Калипсо, мне сейчас не до шуток. Это очень серьезная тема. Я не просто так запретил тебе проводить эксперименты с теневой магией. Это опасно. Я доверился твоему слову и не стал брать с тебя магическую клятву. А ты?..
Я сощурился, глядя на отца и испытывая все нарастающее
— Если бы не мои эксперименты, то мы бы вчера не выжили.
Ильфорте тяжело вздохнул и устало потер виски.
— Да… Это удивительно на самом деле. И именно поэтому я сейчас не ору на тебя благим матом, а разговариваю предельно спокойно, как ты можешь заметить.
— О, а ты разве умеешь орать, да еще благим матом? — скептично произнёс я.
Никогда не слышал отца кричащим, да еще и грязно ругающимся. Повысить голос — это да, это он может. Но грубые ругательства — это не про него. Он скорее из тех людей, кто умеет молча убить взглядом.
Ильфорте улыбнулся.
— Еще как умею, если припечет. Заэль подтвердит. И ты меня почти довел до такого состояния.
— Эх, такую картину маслом пропустил, — недовольно цокнул я языком.
Ильфорте улыбнулся шире, но тут же снова посерьезнел.
— Что именно заставляет тебя углубляться в изучение черной магии, Калипсо?
Я пожал плечами.
— Странный вопрос. Мне просто интересно.
— А если честно?
— Я честно отвечаю.
— А если быть честным с самим с собой?
Ильфорте остановился, повернулся ко мне, заглядывая в глаза.
— «Просто интересно» — это вообще не ответ. Тебе не «просто» интересно, у тебя прям дикое стремление к этому. Что тобой движет.
— Я просто хочу быть лучшим, — снова пожал плечами.
— Это уже ближе к теме. Есть еще что добавить?
Я отвел взгляд в сторону.
Играя «в гляделки» с отцом, я всегда проигрываю. Пожалуй, это единственный человек во всеми мире, чьего долгого прямого взгляда я не выношу. Он будто видит меня насквозь, причем лучше меня самого.
— Меня бесит, что за столько лет обучения в Армариллисе я так и не стал одним из Арма, — честно выдохнул я.
Ильфорте хмыкнул.
— Так-так. Продолжай. Не сдерживайся в эмоциях, Калипсо. Что тебя еще бесит.
— Да всё! — с откровенным раздражением сказал я, скрестив руки на груди. — Какого черта я столько усилий трачу на развитие всех своих навыков, а в число лучших десяти пар так и не могу войти? Мне тесно в Армариллисе. Я уже сейчас лучше многих, но остаюсь рядовым фортемином, и…
Я запнулся и тряхнул головой.
— Прости, это глупое раздражение, сам знаю. Я вымотался за последние сутки, и у меня плохо получается сдерживать себя.
— Нет-нет, это правильно, выплескивай свои эмоции, не нужно их сдерживать, — спокойно возразил Ильфорте. — Ты имеешь право и на раздражение, и на злость, и на зависть, и на любые другие «неправильные» эмоции. Что ж, давай с ними разбираться.
Он вновь зашагал вдоль моря, и я последовал за ним.
— Напомню тебе, что я не влияю напрямую на формирование боевых пар среди фортеминов. Арма становятся лишь десять лучших боевых пар среди нас всех. Но лучших — не в том смысле, что все остальные не достойны внимания. А в том смысле, что они наделены особыми навыками, которые позволяют им быть первоклассными воинами в борьбе с темными силами. Лучшими в своей роли, ведь каждый Арма занимается строго определенной сферой, которая не подвластна другим из нас. И мне не подвластна в том числе, Калипсо, не забывай об этом. Лучших боевых пар всего лишь десять, а отличных воинов среди нас намного, намного больше. И это не повод принижать, недооценивать других воинов.