Укроти меня, или Грани раскола
Шрифт:
— Я сначала помогу выйти вам из измерения Армариллиса, — хмыкнул Калипсо. — А то вы никак уйти не можете.
— Не любишь ты нас, — театрально шмыгнул носом Дэйон.
— Выгоняешь нас, — с такой же театральной печалью поддакнул Дельсон.
— Язык у вас обоих без костей, — проворчал Калипсо. — Поражаюсь, как он до сих пор не завел вас в какие-нибудь неприятности.
— Это просто временное затишье перед бурей, — сказала я с милой улыбочкой. — Думаю, они свое еще наверстают, у них всё впереди.
— Ну спасибо, Лора! — фыркнул Дельсон.
— Мы тоже тебя любим, —
Братья тепло попрощались с Калипсо, еще раз махнули мне рукой и шагнули к телепортационным вратам. Врата представляли собой высокие каменные арки, стоящие на невысоких каменных пьедесталах по периметру академии. Попасть в измерение Армариллиса можно было только через эти врата, они являлись своеобразной охранной системой: пройти через них мог только фортемин. Никакой другой волшебник, никакое другое живое существо и уж тем более нечисть не могли проникнуть в безопасное измерение Армариллиса.
— Мне будет не хватать этих остолопов, — вздохнул Калипсо, наблюдая за тем, как Дельсон и Дэйон подходят к каменным ступенькам.
— Мне тоже, — хмыкнула я. — Ты с Родингерами больше всего общался в академии, да?
— Ага. Смело могу назвать их лучшими друзьями. Мы с ними много куролесили, — с широкой улыбкой произнес Калипсо. — Даже немного жаль, что теперь все будет иначе.
— Ну, вы же не навсегда прощаетесь. Родингеры, конечно, очень заняты политическими играми на своей территории, но это не значит, что у них не будет возможности встретиться со своим лучшим другом.
— Да это понятно, что мы с ними и дальше будем поддерживать связь, — отмахнулся Калипсо. — Дело в другом. Просто всегда немного тоскливо, когда завершается какой-то очередной этап в жизни, к которому ты уже привык. А сейчас он как раз завершается. Дальше наши с Родингерами дорожки разойдутся, каждому из нас предначертана своя судьба. Разумеется, мы будем общаться и дальше, но это будет общение уже из нового этапа наших жизней.
— Это хорошо или плохо?
— Это жизнь, — усмехнулся Калипсо. — А жизнь — это бесконечное движение куда-то вперед, по той или иной дорожке будущего. На этой дорожке мы много с кем встречаемся, с кем-то единожды, с кем-то периодически, с кем-то хочется пересекаться почаще, с кем-то видимся лишь мельком, но человек преподносит нам какой-то урок…
— А я к какой категории отношусь? — с улыбкой спросила я.
Хотела перевести разговор в шутку на самом деле, но Калипсо как-то неожиданно серьезно посмотрел на меня и тихо ответил:
— А ты относишься к тому типу людей, который не хочется от себя отпускать.
Я смущенно улыбнулась, не нашлась что ответить так, чтобы не промямлить какую-нибудь розовую глупость, а потому отвернулась, чтобы посмотреть, как Родингеры делают последние шаги через врата Армариллиса.
Однако шагнуть через врата ди Верн-Родингерам в тот вечер не удалось. Потому что портал в этот момент раньше времени пошел рябью, засверкал яркой голубой воронкой, и оттуда прямо к ногам Дельсона и Дэйона рухнул некий фортемин. Из-за окровавленной и разорванной в клочья мантии, испачканных волос, лица я даже не сразу сообразила, кто это.
— Наста… вника… —
Глава 24. Так себе новости
Мне понадобилась пара секунд, чтобы считать ауру вывалившегося из портала фортемина.
— Фелиция! — ахнула я, подбегая к вратам и падая на колени перед раненым фортемином. — Господи, сестренка, что с тобой случилось?
Фелиция — это моя старшая сестра. Сумрачная странница, давно покинувшая Армариллис и уже давно закончившая дополнительное обучение в академии сновидцев. Сумрачные странники занимались защитой миров от нечисти во снах. Да, некоторая нечисть шастает не в реальном мире, а исключительно в тонкой материи сновидений. Мне не давалась эта магия, не было у меня дара чуткого сновидца. А вот одна из моих сестер была настоящим мастером на этом поприще.
Фелиция крайне редко появлялась в реальном мире. Она давно ушла жить в сновидения — целиком, полностью, всем телом, всей своей сущностью, как и все профессиональные сумрачные странники. Фелиция и навещала нас во снах, а всей семьей мы собирались за одним большим столом лишь раз в год на новогодних праздниках обычно. Я как раз с Нового Года Фелицию и не видела. С тех пор она лишь пару раз навещала меня во сне, мы с ней хорошо ладили, но общались редко. Редко но метко. Очень спокойная, уравновешанная и даже — холодная и отстраненная, Фелиция всегда была внешне скупа на эмоции, и этим она очень напоминала нашего брата Эрика.
У нее были длинные светлые волосы платинового оттенка, яркие голубые глаза. Одета она была в униформу сумрачных странников — темно-синюю мантию с капюшоном с отличительной рунической эмблемой на груди. Но сейчас эмблема была заляпана кровью, мантия разодрана в клочья. Пылающий яркой синевой меч сумрачных странников был сломан — в руках Фелиции был лишь жалкий его обломок. Судя по жутким пятнам крови, сестру здорово приложило головой… С ее бока тоже сочилась кровь. О боги, что с ней произошло вообще?
Мы с братьями Родингерами осторожно перевернули Фелицию на спину, оказывая ей первую помощь восстанавливающими чарами. Калипсо в это время незамедлительно связался по браслету-артефакту с Наставником и нашими целителями.
Ильфорте появился рядом с нами очень быстро, и минуты не прошло. Вместе с парочкой целителей, которые тут же молча кинулись на помощь. Мы с Дельсоном и Дэйоном отползли чуть подальше, чтобы не мешать целителям, но сами при этом продолжали встревоженно смотреть на Фелицию.
— Фелиция! — охнул Ильфорте, усевшись около нее на колени и взяв волшебницу за руку, вместе с этим жестом вливая в нее немного своей силы для скорейшего восстановления. — Милая моя, что случилось?
Ответить Фелиция смогла не сразу, из ее горла вырвались лишь хрипы. Целители в первую очередь начали колдовать над горлом, легкими, и через минуту Фелиция смогла судорожно вздохнуть и просипеть:
— Он… Вырвался… из плена…
— Кто вырвался? Из какого плена? — спросил Калипсо, тоже усевшись рядом со мной на траву и обеспокоенно глядя на Фелицию.