Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость

Головачёв Василий Васильевич

– Я имею в виду, сколько людей на платформе в данный момент.

– Этого я не знаю. Наших – около сотни, и ваших человек десять.

– Кого вы имеете в виду – «ваших»?

– Ну как же, – ухмыльнулся Кирилл Силантьевич, – разве вы не из безопасности?

Афанасий сдержал ответную улыбку. На платформу перед запуском действительно могли пропустить только специалистов с соответствующими допусками и чекистов.

– Советую на эту тему не распространяться.

– Я понимаю.

– Пограничники давно здесь стоят?

– «Севастополец» пришёл вчера, до этого «Бора» дежурил,

ракетный катер на воздушной подушке. Сколько пробудет этот, не знаю. «Балкер» – наше судно, привозит материалы и готовые конструкции. Корабли автономны, и экипажи на платформу не высаживаются.

– Металлодетекторного контроля у вас нет?

– Зачем? Мы же не аэропорт. На берегу знают, кого сюда посылают.

– Что ж, спасибо за приём.

Афанасий кивнул, и начальник смены убежал, мгновенно переключившись на решение своих проблем. Заботы чекистов ему были непонятны.

На вертолёт спикировал альбатрос.

Афанасий проводил его взглядом, прошёлся вдоль ограждения взлётно–посадочной площадки, прислушиваясь к своим ощущениям, и ему вдруг показалось, что кто–то посмотрел на него из глубин океана, изучающе и недобро.

– Чёрт побери! – медленно процедил он сквозь зубы, чувствуя холодок, пробежавший по спине.

5

Тренировки сделали своё дело.

Роман и раньше считал себя очень спокойным и уравновешенным человеком, а научившись управлять словом, согласно инструкциям ФАГа, и телом – на основе рекомендаций интуитивной системы боя, и вовсе перешёл в «созерцательно–безмятежное» состояние, которое отнюдь не характеризовало его как флегматика или меланхолика. Просто он научился реагировать на движение вокруг, а в глобальном смысле – на вызовы социума, до того, как это отмечало сознание, то есть на инстинктивно–подсознательном уровне.

После того как на его глазах кодирант (кавказец на джипе) выполнил заложенную в него программу, Роман начал искать в Пскове зоны «негативной энергии» и обнаружил две довольно внушительные аномалии. Одна располагалась на территории филармонии, вторая пряталась возле прудов на Спортивной площади. В глубь зон Роман проникать мысленным взором побоялся, но на всякий случай доложил о своих открытиях модератору.

– Да, есть такие подозрения, – сказал ему Варсонофий. – Филармонию возглавляет Юлиан Припечко, известный в городе хореограф. Он масон и не скрывает этого, потому что чувствует себя абсолютно вольготно. Начальник милиции Пскова – его кум. Вполне возможно, Припечко является эмиссаром АПГ. А Спортивная площадь давно находится под нашим наблюдением. В спортзале работает известный Клуб единоборств, который посещают все бандиты города и охранники местных чиновников. Кстати, «Форд Мондео», который ты засёк недавно, принадлежит охране Клуба.

– Тогда это «шестёрки» местного отделения АПГ.

– Мы ими занимаемся. Послушай–ка, Роман, ты ведь действительно целитель, Харитоныч мне рассказывал, не посмотришь коленку моей дочуры? Болит она у неё, спать не даёт.

– Она не жаловалась, – осторожно сказал Роман.

– Зачем ей тебе жаловаться? Она никому не жалуется, даже матери, не приучена жаловаться. Да только вижу я, мучается бедная. Уже и прихрамывать начала, платья перестала надевать, только

брюки.

– Пусть приходит, посмотрю. Девочка она симпатичная, а красота, к сожалению, всегда требует жертв.

– Мне об этом можешь не говорить. Юнька работает в рекрутерском агентстве, такое порассказывала. Девчонки ищут работу, многие согласны на всё, лишь бы устроиться получше, повыгодней, вот и продают красоту свою природную. К слову о красоте. Слышал формулу? Тезис первый: красота требует жертв. Тезис второй: красота спасёт мир. Вывод: спасение мира потребует жертв.

Роман улыбнулся.

– Вы умеете читать мысли.

– Только свои, да и то со словарём, – пошутил Варсонофий невесело. – Значит, и ты слышал это юмористическое высказывание. Хотя в главном оно справедливо: спасение мира действительно потребует жертв. Так посмотришь дочку?

– В любое время.

Этот разговор состоялся утром в среду, а в четверг вечером Юна сама встретила его у дома, когда Роман возвращался с очередной тренировки у Вохи.

– Добрый вечер, Роман Евлампиевич. Патер сказал, что разговаривал с вами и вы согласились посмотреть моё колено. Это правда?

Вопрос прозвучал с подвохом, поэтому Роман на всякий случай сурово свёл брови.

– Я могу посмотреть состояние колена и предложить лечение.

Юна фыркнула.

– У вас такое лицо, будто вы чиновник нашего Заксобрания.

Он оттаял.

– Чиновником никогда не был. А почему – патер, а не отец или папа?

– Он часто критикует инглингов, глава которых называет себя патером Дыем, вот я и остужаю его, патером зову. Папа вообще резкий человек, поэтому у него много недоброжелателей.

– У хороших и прямых людей всегда много недоброжелателей. Значит, ты инглингов приветствуешь?

Брови–крылья Юны взлетели к вискам.

– За что их приветствовать? У них на одно слово правды находятся два кривых и неверных. Мы долго так стоять будем?

– Идём, – спохватился Роман.

Они вошли в подъезд.

– Я только переоденусь – и к вам.

Роман проводил соседку взглядом: действительно, как он раньше не замечал, что она носит только брючные костюмы? – открыл дверь, сдерживая поднявшееся в душе волнение. Быстро переоделся в домашнее: футболка, шорты, тапки, – и открыл на звонок.

Впервые в жизни он увидел Юну в халате.

Фигура у девушки была скорее спортивная, чем женственная, и всё же она была очень мила и привлекательна, и лишь шрамы на левом колене, чуть увеличенном и болезненном (он сразу это заметил), портили ногу, хотя и не до неприязни.

– Вот! – вызывающе сказала она, выдвигая вперёд колено, ожидая от него какой–то нехорошей мимики.

– Вижу, – кивнул он. – Присядь.

Она села на диван. Он расположился на стуле напротив.

– Повреждён мениск.

– Удалён.

– Часть осталась, развился артроз, соединительная ткань заполняет мыщелки.

– Короче, можно вылечить ногу без операции? Мне предлагают полностью заменить сустав.

– Иннервация затруднена, от того и боли, – закончил он, раздумывая, что ответить девушке, смотревшей на него с надеждой… и обожанием, чего уж там, эмоции так и прыгают бесенятами в глазах. – Кофе будешь?