Укус пятничной ночью
Шрифт:
Мы делили некоторую связь, некоторую довольно сильную химию и некоторое взаимное раздражение друг к другу.
Он действовал так, как будто думал, что я подчиняюсь ему; Я вообще-то думала, что он вычурно отсталый.
Это “обычно” должно подсказать вам мои смешанные чувства- Этан был смехотворно красив и первоклассно целующимся.
В то время как я не полностью контролировала свои чувства к нему, я не думала, что ненавидела его больше.
Избегание помогло справиться с эмоциями.
Значительно.
“Нет”,
“Заткнись,” ответила я, вытягивая мои ноги перед собой и наклонившись растянулась.
“Я ничего не допускаю.”
“Тебе не придется.
Я видела как твои глаза становятся серебрянными как только ты находишься вблизи него.
Это твоё допущение.
“Не обязательно”, сказала я, потянув одну ногу к себе и переходя на другую растяжку.
Глаза вампиров становятся серебрянными, когда они испытывают сильные чувства — голод, гнев, или, в моем случае, близости к Этану Салливану.
“Но я признаю, что он отчасти оскорбительно восхитителен.”
“Как соленые чипсы.”
“Точно”, подтвердила я, сев.
“Вот я вампир, который должен доказать свою преданность сеньору, которого я не терплю.
И оказывается, что ты — скрытая волшебница, которая может заставить вещи произойти пожелав это.
Мы добровольные отбросы- у меня нет никого, а ты имеешь слишком многое.
Она посмотрела на меня, и подмигнув приложила руку к сердцу.
“Ты, и я говорю это с любовью, Мер, действительно ненормальная.”
Она поднялась и набросила сумку на плечо.
Я последовала примеру, и мы пошли к двери.
“Знаешь,” сказала она, “ты и Этан должны носить одно из тех ожерелий, где половина сердца говорит ‘лучший’, а другая половина говорит ‘друг’.
Ты могла бы носить их как признак твоей вечной преданности ему.”
Я бросила в нее потное полотенце.
Издав — “фу, бяка”, моя подруга откинула полотенце в сторону, лицо у нее скривилось от отвращения.
“Ты так молода.”
“Голубоволосая.
И говорить ничего не надо.
“
“Укуси меня, мертвая девчонка.
Я показала клыки и подмигнула ей.
— Не искушай меня, ведьма.
Спустя час, перед этим успев принять душ, и переодеться в униформу Дома Кадоган — черный облегающий жакет, черный топ и черные брюки в обтяг — я, добравшись до своей, уже скоро, бывшей комнаты на Уикер-Парк складывала вещи в дорожную сумку.
Стакан крови из одного из пластиковых медицинских пакетов в нашем холодильнике — поставленный “Кровью Для Тебя”, клыкастым эквивалентом молочников — стоял на тумбочке около моей кровати, моей
Мэлори стояла позади меня в дверном проеме, синие волосы обрамляли ее лицо, остальная часть ее тела была покрыта боксерами и негабаритной футболкой, вероятно принадлежащая Катчеру, на которой написано ОДИН КЛЮЧ ЗА ОДИН РАЗ.
“Ты не должна этого делать,” сказала она.
Ты не должна уезжать.
“
Я покачала головой.
“Я должна это сделать.
Это нужно что бы быть Стражем.
И тебе нужна комната”
Чтобы быть точными, Катчер и Мэллори нуждались в комнатах.
Многих из них.
Часто, с большим количеством шума, и обычно голые, хотя это не было требованием.
Они не знали друг друга достаточно долго и влюбились в друг друга за дней после встречи.
Но если они испытывали недостаток во времени, они восполняли его с абсолютно голозадым энтузиазмом.
Как кролики.
Смехотворно энергичные, абсолютно незастенчивые, сверхъестественные кролики.
Мэлори схватила вторую пустую сумку со стула, рядом с дверью в мою спальню, бросила ее на кровать, и вытащила из шкафа три пары заветные кроссовок “Пума от Михара”(кроссовки, которые я обожала, к большому огорчению Этана), красные балетки, и пару черных Мэри Джейнс и дала их мне.
Она подняла их для моего одобрения, я кивнула, и она упаковала их.
И еще две пары, перед тем как села на кровать рядом с сумкой и стала нетерпеливо покачивать ногой.
“Я не верю, что ты оставляешь меня здесь с ним.
Что же мне делать без тебя?”
Я ответила ей плоским изумленным взглядом.
Она закатила глаза.
“Ты только поймала нас один раз.”
” Поймала только один раз на кухне, Мэлори.
Я тогда ела.
И пила.
Я, возможно проживу счастливо целую вечность, если больше никогда не увижу голую задницу Катчера на кухонном полу.”
Я картинно поежилась.
Фальшь, потому что мальчик был великолепный — широкоплечий, прекрасно мускулистый, бритоголовый, зеленоглазый, с татуировками, этакий плохой мальчик и волшебник, который просто сбил мою соседку с ног (на спину, как выяснилось в последствии).
“Не то, чтобы это не клевая задница,” ответила она.
Я свернула пару штанов и поместила их в мою сумку.
“Это — здоровская задница, и я очень рада за тебя.
Только я не должна это снова видеть.
Никогда.
Правда.”
Она хихикнула.
“Правда, никогда?”
“Правда, никогда.”
Мой живот заурчал.
Я поглядела на Мэллори, и бровями указала на стакан крови на моей тумбочке.
Она закатила глаза, и махнула рукой соглашаясь.
“Пей, пей” ответила она.