Укус технокрысы
Шрифт:
— Почему же вы этого но сделали? — удивляется референт. Он что, все-таки электронный, как мой Реф? Почему, почему…
— Именно этот вопрос я и хотел обсудить с Виталием Петровичем.
Вот так, дорогой референт. Знай свой шесток и не высовывайся.
— Понял. Вы не хотите брать на себя ответственность. Попробую как-то сообщить о ситуации Крепчалову. Никуда не отлучайтесь, ждите моего звонка.
Я раздраженно бросаю трубку. А вот этого и надо! Ответственности я не боюсь. Ответственности за тщательно взвешенные решения,
— Что Грибников? Явился? — спрашиваю я у мнущегося в дверях Воробьева.
— Как штык, ровно в девять.
— Ты, я вижу, тоже сегодня пораньше? — отмечаю я усердие своего заместителя.
— Обстановка требует, — довольно улыбается он.
— И что делает Артур Тимофеевич?
— Сидит, пялится на дисплей, но думает, по-моему, совсем о другом. Да время от времени по коридорам прогуливается.
— Пускай прогуливается. Проверь только, не оставляет ли «насекомых».
Слава, кивнув, исчезает за дверью, а я вызываю Черенкова. Кажется, пришло время вводить в бой старую гвардию. Еще вчера утром, в это же время, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Как быстро все изменилось…
— Последние новости знаешь? — спрашиваю я, едва Гриша переступает порог.
— В курсе. Мне Лена пару фраз сказала, пока я сквозил мимо нее.
— И что ты по этому поводу думаешь?
— Ничего. Две бригады я сформировал, вчера вечером отбыли. Нужно разбираться на месте, почему в ловушки ничего не попадает. В карантинизированной сети вирус размножаться не может. И если это происходит… Или это не вирус, или… Будем вводить блокаду?
— Видимо, придется. Кстати… Секунду… Одно короткое сообщение.
Как же это я забыл? Телефонный разговор к делу не пришьешь.
— «Референт», прими срочное сообщение. Сеть «Патруль». Адрес: Москва, Комитет по вычислительной технике и информатике.
Кому: Крепчалову Виталию Петровичу.
От: Полиномов Кокос Москва.
Сообщение: Несмотря на введение карантина, распространение вируса по сетям «ГиперЕвро» и «Глобалнет» остановить не удалось. Принимаю все возможные меры. Прошу рассмотреть возможность блокады названных сетей. Точка. Подпись: Полином.
«Референт» высвечивает надиктованный текст на дисплее. Прочитав его и убедившись, что ни одной ошибки не сделано, я поднимаю руку, чтобы, нажав на клавишу, отправить сообщение Крепчалову. Но, задержав руку в воздухе, как это делает пианист после особенно выразительного звука, роняю ее на колени.
А может, не надо? Неужели блокада — единственный выход?
Ладно. Сейчас вдохновлю на подвиг Гришу и еще раз все обдумаю. Как это делал Витек? Какие такие слова находил, что мы работали почти без отдыха по нескольку суток, порою в самом логове технокрысы, иногда даже рискуя жизнью?
— Ну что, Григорий
Мою вдохновенную речь прерывает сверчок срочного вызова. Реф держит в зубах неотправленное сообщение и не знает, как быть. Звоночек дилинькает, не переставая, до тех пор, пока я не произношу сакраментальное: «Слушаю. Полиномов».
— Паша, ты слышал? — вопит Воробьев.
— Что там у тебя? — недовольно спрашиваю я. Попробуй, вдохнови народ на подвиг, когда то телефон, то Референт, то еще кто-то… Отключить бы их все разом…
— Наш «Референт тоже удостоился чести!
— Какой чести? Говори яснее, у меня времени нет!
— В сети «Патруль» вирус, — огорошивает меня Воробьев. — Твой терминал что, занят? Можешь прийти, полюбоваться на моем.
Мы с Гришей вскакиваем одновременно, но у выхода я оказываюсь раньше.
Какой дурак придумал эти двойные двери…
На бегу ловлю Леночкин взгляд: призывный, застенчивый и встревоженный одновременно. У женщин есть удивительная способность: параллельно переживать то, что мы, мужчины, можем, только последовательно.
Рывком открываю двери кабинета напротив. Воробьев восседает на своей вертушке, скрестив на груди руки. За его спиной стоит Грибников и озадаченно мнет пухлый подбородок. Через мгновение я начинаю слышать голос нашего — одного на двоих со Славой — «Референта».
— Жизнь есть имя. Имя есть бессмертие. Мое имя — «Тригон». «Тригон» есть бессмертие.
Синтезированный голос замолкает. Воробьев, рявкнув: «Референт», запомни последнее сообщение!» — хищно нависает над клавиатурой. Прямо-таки Орлов, а не Воробьев.
— Есть! Попался, голубчик! — вопит он через несколько секунд. — В «коконе», теперь никуда не денется!
— Забрось его прямо сейчас моим ребятам, — просит Гриша. — Пусть погоняют его на «Полигоне».
— С удовольствием! — улыбается Слава. — С превеликим!
Но я не разделяю его радости. Вирус обнаружен не где-нибудь, а…
— Насколько мне известно, сеть «Патруль» — закрытая и связывает только спецслужбы? — угадывает мое состояние Грибников.
— Вы неплохо осведомлены об организации работ в вашем Управлении, вежливо отвечаю я. Вообще-то на риторические вопросы отвечать не принято, но глупые вопросы под это правило не подпадают.
— Благодарю за комплимент, — реагирует на колкость Артурчик. — Но это значит, что технокрыса, по всей видимости, работает здесь же?
— Или в Управлении, — резонно замечает Слава.
— Ни в одном другом узле сети «Патруль», а тем более в нашем Управлении, не работают профессиональные технокрысы, — улыбается Грибников. — Так что с большой долей вероятности можно предположить, что преступник…
— Один из нас четверых, — заканчивает мысль Гриша. — Потому что, кроме нас четверых, доступа к сети «Патруль» в нашей фирме больше никто не имеет.