Укус технокрысы

Гусев Владимир Сергеевич

— Эй, ребята, я тут источник информации откопал! — радуется сухощавый. — Позвольте представиться: командир героев. Бранников Иван Петрович.

Спасатели тут же окружают нас, рассаживаясь на свободные кресла поблизости, а некоторые — и прямо в проходе, на своих же ящиках со снаряжением.

— Расскажите, что там стряслось, — просит Бранников. — А то хлопцы не верят, что ни взрыва, ни наводнения, ни даже выброса какой-нибудь химической гадости в Озерце не произошло, а нас все-таки подняли по тревоге. Еле-еле успели шмотки подвезти. И что делать будем — никто толком не объяснил.

— Я знаю ненамного больше, — стараюсь я перекричать гул двигателей.

— Сейчас, — прерывает меня Бранников. —

Артем, наладь широковещание!

Через минуту я, держа в руках микрофон стюардессы, кратко излагаю то, что двумя часами ранее услышал от Витька.

— Объект, на котором вам предстоит работать, — какой-то НИИ с незапоминающимся названием…

— Работающий над проблемой, суть которой невозможно объяснить, добавляет Артем таким могучим басом, что его и без микрофона слышно в дальнем конце салона.

— Когда это стало ясно даже чиновникам в министерстве, — невозмутимо продолжаю я, — проблему отменили, и три уникальных суперкомпьютера, закупленных для ее решения, временно стали безработными. Причем они были настолько уникальны, что только через год их, почти за бесценок, взял в аренду некий «Фонд общественного процветания' …

— А вы не знаете, что именно предстоит нам преодолевать? — невежливо перебивает меня Бранников. — Мы — люди действия, и хотелось бы… поконкретнее, если можно.

— Попробую. Три дня назад утренняя смена обнаружила, что подойти к машинному залу, где стоят компьютеры, нельзя, и что обслуга, работавшая в ночную смену, из операторской не показывается и на телефонные звонки не отвечает. Вызвали, как и положено, «скорую помощь» и пожарных, а компьютеры попытались отключить от сети. Что там дальше произошло, никто толком не знает, только вскорости всех словно ветром выдуло из корпуса, где стояли эти самые суперы. И вот уже третьи сутки никто не может в этот корпус войти.

— Почему? — удивляется Артем. — Газы, обвалы, оползни? Огонь, вода, медные трубы?

— Страх. Страх и ужас, которые не смогли перебороть даже видавшие виды врачи «скорой помощи». Теперь уже и к самому корпусу ближе, чем на десять метров, невозможно подойти.

— Так вот почему у нас один из пунктов приказа — высадиться на крышу с вертолета! — облегченно говорит командир спасателей. — А мы-то гадали, с чего вдруг…

Взяв у меня микрофон. Бранников весело спрашивает:

— Ну что, герои, победим свой собственный страх? Это вам не наводнение и даже не землетрясение. Тут посложнее будет.

— Кто его знает. Попробуем, — дипломатично отвечает Артем, и спасатели разбредаются по салону.

Ишь ты… А я думал, они зачнут бить себя в грудь, вопя, что и не с таким справлялись… Невзаправдашние герои. Ненастоящие.

Оглянувшись на Гришу, я обнаруживаю, что он сладко спит. Спасатели, наскоро перекусив бутербродами, тоже устраиваются поудобнее, поднимая вверх подлокотники и занимая по два кресла каждый. И только я, уставившись в темный иллюминатор, все никак не могу решить, правильно ли сделал, согласившись на эту командировку. С одной стороны, не испортил отношений с Витьком. А они, эти отношения, еще могут пригодиться; через неделю заседание Совета Акционеров. С другой же… Как-то странно все это. Может, меня самого все-таки подозревают, потому и отлучили от «Грамотея»? Грибников — все ли он сказал? И правда ли то, что он сказал?

Гриша начинает слегка похрапывать во сне, и я от души толкаю его в бок. Когда-то и я мог спать впрок, в любом положении и при любых обстоятельствах. Но то ли возраст сказывается, то ли груз ответственности давит на грудную клетку, мешает свободно дышать… Да еще эта неопределенность с вирусом, получившим название «шизо»… Его штамм, выловленный в нашем со Славой «Референте», удалось довольно быстро классифицировать. Оказалось — самый обычный вирус класса «блоха».

Необычным было лишь то, что он дошел до речевого блока Рефа. Обычно «удушение» происходит еще на входе в компьютер. Но зато почти все присланные нам «коконы» оказались пусты. А с полудюжиной непустых так до сих пор и не разобрались. Не могут выделить штамм, и все тут! Прямо мистика какая-то…

— Телекинез? Нет ничего проще! — слышу я чей-то самоуверенный голос. Спасатель, задремавший было в кресле, что перед нами, теперь проснулся и вешает лапшу на уши соседу. — Это всего лишь искривление пространственно-временного континуума за счет психического воздействия. Поэтому второе его название — психокинез. Ну как, убедились, что в этом нет ничего сложного?

Я невольно приподнимаюсь, пытаясь увидеть руки говорящего. Он что, опыт продемонстрировал? Такие штучки под силу любому мало-мальски грамотному фокуснику. Невидимые спектральные нити, с крохотными капельками специального клея на концах, плюс ловкость рук. Но этот «экстрасенс» обошелся, кажется, всего лишь наукообразным термином. Дилетант. Или наоборот, обманщик экстра-класса? Вокруг него собрались уже трое спасателей и, кажется, верят каждому слову. Наивные ребята. Но из таких-то чаще всего и получаются герои. Не в кавычках, а настоящие. Они верят не только басням разных проходимцев, но и — в свои силы. Точнее, в их почти беспредельность. Поэтому в критических ситуациях, когда любой здравомыслящий человек отступает, наивно идут вперед. И — побеждают. Иногда. Хотя чаще гибнут, как и полагается героям.

— А зачем? Зачем посылать марсианскую экспедицию и тратить на это миллиарды, если я, например, уже сто раз там бывал? Нет ничего проще! Кстати, вы знаете, что за чудо находится рядом с застрявшим в прошлом году марсоходом?

Спасатель начинает говорить тише, и подробностей о его замечательных путешествиях я не слышу. И хорошо. Не до развлечений мне сейчас. Кажется, я сделал неверный ход, согласившись лететь в Озерец. Конечно, можно будет в любой момент оставить вместо себя Гришу и вернуться. Но — не будет ли уже поздно? Что, если Крепчалов затеял комбинацию не против КОКОСа — тут у него руки коротки — а лично против меня? Никак не может простить, что, получив от него в наследство Управление, я уже через два года от этого дара отказался, организовал конкурирующую фирму да еще и лучшие кадры с собою увел. Пришлось Витьку покрутиться, прежде чем он пролез в председатели Совета Акционеров. Но все равно, с тех пор в Корпорации дела шли все лучше, а в Управлении — все хуже. Может, таким образом он пытается взять реванш? Собственно, нужно для этого немногое: убрать меня с поста Генерального директора и разорить «осиное гнездо». Не поспособствовал ли я этому? По уставу мы, как верные вассалы, обязаны в случае крупных аварий оказывать содействие Комитету людьми и оборудованием. Так что, начни я отказываться, Витёк быстренько напомнил бы мне соответствующий пункт. С другой стороны, я и сам был не прочь, поскольку один из следов вел как раз в Озерец. Да, но… не слишком ли все удачно складывается? Можно даже сказать, подозрительно удачно. Не станет ли мое решение лететь в Озерец необратимым? Вот и засни с такими мыслями…

Глава 11

Организация работ у спасателей — отменная. Не успели остановиться винты нашего «Ила», а к багажному отсеку самолета уже подкатывает автобус, в который парни без суеты, но очень споро перебрасывают снаряжение. Мы же с Гришей, подхватив свои сумки и кейсы, топаем к виднеющемуся невдалеке зданьицу аэропорта. Торчащая над крышей башенка диспетчерской тускло светит двумя большим окнами, словно негр белками глаз в темной комнате. Остановившись на секунду, Гриша поднимает воротник своей черной, видавшей виды шубы, трет нос перчаткой и ворчит: