Укус тени
Шрифт:
Она машет в воздухе снимком, чтобы тот побыстрее высох, а Бенуа тем временем снова садится на одеяло. Лидия с удовольствием констатирует, что ее пленник, по-видимому, скоро превратится из двуногого в четвероногое существо.
— На вот, смотри…
Она бросает фотографию между прутьями решетки, но Бенуа не обращает на снимок ни малейшего внимания.
— Ты не хочешь взглянуть на свою рожу, Бен?
— Иди в задницу!
— А может, перестанем обмениваться любезностями и поговорим серьезно? Ты готов к серьезному разговору со мной?
Бенуа делает вид, что очень внимательно разглядывает подвальное окошко. Лидия чувствует, как в нем нарастает гнев, и ей кажется, что он излучает этот гнев подобно электромагнитным волнам.
— Может, мне нужно направить тебе яркий свет прямо в лицо?
— Что тебе больше всего нужно — это обратиться к психиатру, причем как можно быстрее!
— Дело в том, что я и так уже посещаю психиатра, — бесстрастно отвечает Лидия и добавляет: — Еженедельно…
— Значит, это не психиатр, а шарлатан! Обратись к какому-нибудь другому психиатру!
— Еженедельно… Вот уже почти пятнадцать лет…
Ее голос меняется, в нем появляются злобные нотки. Ситуация, похоже, становится опасной.
Бенуа не ошибся: повернув голову, он с удивлением видит, что Лидия идет в сторону лестницы.
— Что с тобой случилось, дорогая моя Лидия? Тебе стало страшно? Ты уже покидаешь меня?
— Я еще вернусь, дорогой мой Бенуа! У меня для тебя сюрприз! Штуковина, которая придется сейчас как нельзя кстати… С ее помощью я очень быстро заставлю тебя во всем признаться… Вот увидишь!
Бенуа начинает ходить взад-вперед по своей «клетке».
«Мне не следовало перегибать палку», — с досадой думает он.
Да, не следовало. Еще как не следовало.
Вскоре снова раздается стук каблуков. Бенуа видит, как по лестнице проворно спускаются стройные ножки. В следующий момент он замечает, что Лидия держит в правой руке какой-то предмет. Его натренированный взгляд — взгляд полицейского — тут же определяет, что это такое, и он поспешно отходит подальше, к самой стене.
— Не делай этого! — вопит он.
Лидия направляет принесенный ею предмет в его сторону и…
Бенуа пытается защитить лицо руками, но от такой защиты, конечно же, очень мало толку. На его голову обрушиваются нейтрализующий газ и электрический разряд. Он, вскрикнув, падает на пол.
— Я научу тебя быть вежливым, Бен…
Бенуа стонет, скорчившись от боли. Он закрывает ладонями лицо и слышит, как поворачивается ключ в замке и как каблуки топают по направлению к нему, но уже ничего не видит. Он не может даже пошевелиться.
— Неплохой агрегат, правда? Шандарахает так, что запоминается надолго… Это — последний писк в области средств самообороны! Мне пришлось выложить за эту штуковину пятьсот евро, но я об этом ничуть не жалею! Мне кажется, что она даже лучше пистолета.
Пленник вновь получает разряд — на этот раз в живот — и, трясясь всем телом, вопит во всю глотку. Лидия хватает Бенуа за запястья и тащит его с удивительной для такой хрупкой женщины силой к решетке. Затем она пристегивает пленника к металлическим прутьям. Бенуа — все еще лежащий на полу, ослепленный, в наручниках — то и дело издает хриплые душераздирающие звуки.
Лидия садится возле него на одеяло. Она смотрит, как он мучается, — смотрит молча и с улыбкой.
Из закрытых глаз Бенуа, находящегося под воздействием нейтрализующего газа, непрерывным потоком текут слезы. Его дыхание напоминает дыхание астматика в период кризиса.
Лидия, чтобы чем-то заполнить время, закуривает сигарету, а затем начинает гладить ладошкой руку Бенуа — ту, что ближе к ней.
Бенуа смутно слышит, как она тихонько насвистывает.
Через четверть часа он приходит в себя и с большим трудом открывает глаза. Из них все еще текут слезы.
— Тебе уже лучше, Бен? Это было ужасно, не правда ли?
Бенуа шмыгает носом, пытается поднести руку к лицу и только тут замечает, что он вновь пристегнут наручниками к решетке. Он сгоряча, приложив максимум усилий, дергает руками, но добивается лишь того, что его тело пододвигается почти вплотную к решетке.
— Замечательно… Теперь я уверена, что ты будешь более покладистым! Итак, расскажи мне сначала, какие надругательства ты совершил над Орелией…
Бенуа трется пылающей щекой о плечо, искоса поглядывая на свою мучительницу покрасневшими, все еще слезящимися глазами.
— Никакие, — бормочет он. — Я ее вообще никогда не видел…
Лидия берет свою «штуковину» и снова поворачивается к Бенуа.
— Может, хочешь еще, подонок?
— Нет! Я клянусь тебе, что…
Третий разряд. Очень сильный. Прямо в грудь.
К воплям пленника добавляются крики Лидии: она на чем свет стоит ругает Бенуа, требует, чтобы он во всем признался, угрожает. Однако ей так ничего и не удается добиться.
Четвертый разряд.
В затуманившемся рассудке Бенуа мелькает только одна более или менее четкая мысль: «Если я соглашусь с тем, что это я убил Орелию, мне конец».
После пятого разряда — более сильного, чем все предыдущие, — он полностью теряет сознание.
Она терзала его довольно долго — едва ли не до полудня.
Долго, но безрезультатно.
Он оказался гораздо более упрямым и выносливым, чем она предполагала.
Бенуа сейчас лежит на полу без сознания.
Но убивать его нельзя — нельзя до тех пор, пока он не расскажет, где находится Орелия.
Лидия испробовала на нем все имеющиеся у нее средства воздействия: нейтрализующий газ, электрические разряды в туловище и голову, удары руками и ногами. Он ведь не может защищаться, и ей очень легко причинять ему боль.