Укуси меня, имплант!
Шрифт:
Да, при нормальном положении вещей она неизбежна. Смерть это другая сторона медали. Без нее нет жизни и наоборот. Есть время родиться и время умереть. Но здесь же не было ничего. Ни смерти, ни жизни.
Эмоции и тепло исходили только от "человека", почти поглощенного машиной. Даже робот-убийца казался теплее факела, мерцающего под сводом. Какая-то часть реальности будто сломалась. Или... люди просто не знали ее по-настоящему. Жуткий озноб прошел по телу Селин.
– Пойдемте дальше, - предложил HK47.
Они
– Если это болезнь?
– размышляла вслух Селин.
– Что будет, когда она распространиться на весь мир, на Землю?
Тем временем в проеме показался следующий зал. Он был освещен чуть лучше предыдущего. Впереди виднелось пустое место, вокруг которого сгруппировались странные фигуры.
– Клянусь последней обоймой, это попы!
– взвизгнул дроид.
Около сотни Сайлекс в красных сутанах, выстроенные в ряды, замерли в молитвенных позах вокруг места - где была только пустота.
Селин и робот вошли внутрь. По периферии круглого зала стояли массивные колонны. Весь зал был сложен причудливым сочетанием камней ярко красного и черного цветов. Некоторые камни будто светились, пульсируя внутренним жаром. На стенах и сводчатом потолке виднелись древние иероглифы.
Они подошли к ближайшему священнику. Заглянув в лицо, Селин попыталась прощупать его сквозь бездну.
"Ни жив, ни мертв, в глазах холод. Застывшее эхо".
Обходя священников одного за другим, Селин чувствовала то же самое. Постепенно они приблизились к пустоте в центре.
– Смотрите, - сказал дроид, указывая в потолок.
Селин подняла голову и увидела над собой большое круглое отверстие. Через которое на них смотрело черное небо... и застывшая молния, свет которой успел проникнуть в зал до того, как все произошло.
– Прошлое застыло, - произнесла она, озираясь по сторонам.
Внезапно одно из тел священников во втором ряду от центра сдвинулось:
– Это храм будущего.
– Органика!
– радостно пискнул HK47.
– Томб?
Ящер продолжал оставаться на месте, хотя и сменил позу.
– Вам лучше уйти, - спокойно говорил рептилоид, - судья скоро вернется. Я успел сообщить, что войны не будет... Он сам возьмется за дело.
Глаза ящера сверкали в темноте под накинутым на голову капюшоном.
– Судья?
– Вы не понимаете, с чем столкнулись. Перерождение давно произошло - сто лет назад. Он сам уничтожил верхушку касты. Император порвал с цивилизацией, которую перерос.
HK47 начал терять терпение - теребя бластер, он приближался к предателю. Томб продолжал:
– И пусть нашему ордену не удалось разжечь очистительную войну,
– Брат с Сестрой живы, - сообщила Селин.
– Неважно. Возможная смута... нет, - предатель моргнул, - все потеряло значение.
Дроид приблизился к нему на расстояние трех метров.
– Еще один шаг, и я перережу себе горло, - ящер поднес к шее ритуальный нож с двумя лезвиями.
Селин заметила, что его руки нисколько не дрожат.
– Кем был Михал?
– спросила девушка.
– Фигурой со стороны, которая устраивала почти всех. Бывший член касты, изгнанный по подозрению в связях с еретиками. Зря он снова впутался в наши дела... Я догадывался, что он продолжает работать на сторону.
– Почему ты помогал?
– Нужно было предотвратить быструю победу военных. Сделать Сестру сильнее... идеальный вариант заключался во взаимном истреблении обеих сторон. История бы закончилась сама собой.
– Но тогда почему вы думаете, что имеете право...
Дроид неожиданно споткнулся и, пытаясь устоять на ногах, сделал резкое движение по направлению к Томбу, а тот, не раздумывая, полоснул лезвиями по горлу. Из него хлынула розовая кровь. Через полминуты все было кончено - труп ящера замер, как и его соплеменники.
– Я не виноват, хозяйка. Личность самоубийцы пробудилась раньше срока.
– Нам понадобиться помощь...
– Всегда хотелось побывать на вашей родине. Уверен, она прекрасна.
Начало конца
Ночное небо Сайлекс Прайм смотрело на него сквозь решетку тюремной камеры.
Драгош потянулся к решетке и просунул кончики пальцев туда, в прохладную свободу. Где-то вдали была Земля, которую он покинул в глупом, безответственном порыве.
Парень отошел от окна и лег на койку.
Сырой каменный потолок, кое-где покрытый плесенью. Влажные каменные стены с нацарапанными символами, с чужими символами. Сколько им лет? Сотни, тысячи? Тюрьма древнее самого дворца... можно подумать, он начался как раз с нее. Значит, это место всегда будет только тюрьмой.
Прошлой ночью Драгошу приснился брат.
Он стоял посреди пустого белого пространства и молча смотрел, в упор. Это длилось всю ночь. Возможно, Мирче был готов пробудиться. Вырваться из тюрьмы разума... и заточить в нее Драгоша. Но тот не дал этому случиться - почувствовав намерения брата, проснулся. И теперь Драгош боялся.
Он был уверен в себе, в клятве все исправить. Драгош знал, что сможет позаботиться о брате, не смотря на случившееся. Но о возможном поведении Мирче после пробуждения имел смутное представление.