Улан. Трилогия

Панфилов Василий Сергеевич

Приседает и пуля пролетает мимо******* Звучит несколько фантастично, но что-то похожее умеют многие современные профи. На этом основаны "маятник" и ряд других систем. Ну а с дымным порохом, да с огнестрельным оружием той поры - ещё проще. От момента нажатия на курок до самого выстрела проходит достаточно много времени.

Глава девятая

Открыл глаза, улан тут же услышал крик на немецком:

– Очнулся! Доктор,

он очнулся!

Вскоре пришёл какой-то мужчина в сюртуке* и принялся бесцеремонно вертеть поручика, задавая вопросы:

– Болит? Голова кружится? Слабость?

Ответа обычно не дожидался - видел по реакции пациента. У самого пациента мыслей не было никаких - слабость и вялость. Так что вскоре он снова то ли заснул, то ли потерял сознание.

Примерно через неделю Игорь... Да нет, уже Владимир! Навсегда... Так вот - примерно через неделю он стал приходить в себя в достаточной степени, чтобы хоть как-то реагировать. Ну и потихонечку собиралась информация.

Выяснилось, находится он у австрийцев. Вроде как армии не стоят на месте, так что пришлось оставить попаданца в одном из близлежащих городков, причём даже не в военном госпитале, а у совершенно гражданского врача. Впрочем, эту информацию он не успел толком осмыслить - как только офицер достаточно окреп, его погрузили в достаточно комфортабельную повозку и отправили в Вену - по распоряжению Марии-Терезии...

В Вене его отбил русский посланник Кейзерлинг, Герман Карл и поселил у себя.

– Нечего, - коротко бросил он сопровождающим, - сами же знаете, что сразу начнутся посетители ломиться, а князь ещё не настолько здоров, чтобы принимать гостей.

К посланнику Владимир отнёсся сперва достаточно настороженно, подозревая какие-то интриги. Однако через несколько дней убедился, что Кейзерлинг не собирается к нему лезть, а просто заботится о выздоровление. Наверняка были и интриги - дипломат всё-таки, но раз эти самые интриги идут на пользу по медицинским показателям - то и хрен с ними.

Вставать улан начал достаточно быстро - и первым же делом потребовал мыться:

– Воды мне нагреть, - коротко приказал он приставленной к нему сиделке.

– Но..., - попыталась что-то сказать она. Не получилось - взгляд у попаданца и раньше был тяжёлым, а уж после военной компанию... Сослуживцы сравнивали его с василиском.

Вместо слуг с горячей водой прибежал доктор, размахивающий руками:

– Вредно мыться!
– Горячо убеждал он, - от этого поры открываются и человек становится беззащитен перед болезнями**.

Настроение спортсмена было скверным, скандальным, так что вскоре собравшиеся зрители (слуги и домочадцы Германа Карловича) стали свидетелем позора доктора - медицину попаданец знал намного лучше него и сумел доказать это так, что поняли даже люди некомпетентные.

Пристыженный доктор ушёл, ругаясь на венгерском (князь успел выучить

его за время компании вполне прилично), а приказ Владимира выполнили - как и приказ о смене одежды и постельного белья. С того дня он взял своё выздоровление в собственные же руки - и дело пошло на лад. Выяснилось, что на лад оно могло пойти и раньше, но один из коллег медика устроил залихорадившему пациенту кровопускание. Вообще-то, оно было достаточно популярным методом лечения, но не для раненого же, который и без того потерял уйму крови...

Диета, прогулки по особняку, дневной сон, а чуть погодя - и лёгкая физкультура. На поправку улан шёл быстро - по местным меркам. Но всё равно - выйти из особняка самостоятельно он смог только через две недели после первого купания. Да и то - с тростью...

Точнее, выйти-то он мог и раньше - в коляске. Были, оказывается, уже прообразы инвалидных кресел. Хотелось на воздух - безумно, но не хотелось становиться этаким символом - "Раненым героем".

"Битва на мосту" оказалась, кстати, известна буквально всем.

– Да что ты удивляешься, князь, - с удовольствием просвещал его Кейзерлинг, - в одном бою уничтожить двадцать девять прусских кирасир одному человеку...

– Сильно, конечно, - пожал исхудавшими плечами улан, - но сам же знаешь, Герман (они перешли на имена по предложению самого посланника), за компанию бывали подвиги ничуть не худшие. Но такого... ажиотажа я не помню.

– Бывали, - согласился немец, - но какие? Пробраться в расположение противника и уничтожить запасы пороха. Полезно? Да безусловно, вот только обыватели, да и большинство военных любят, чтобы подвиги совершались при свете дня, а не так... По разбойничьи.

Князь скептически скривился, но промолчал - посланник европейскую публику знал лучше.

– Более значимым считается восхождение на крепостную стену или в пролом - первым, разумеется. Ну или лихая кавалерийская атака, переломившая битву. Твой же случай - просто апофеоз героизма. Суди сам: в одиночку накрошил целую кучу врагов, в одиночку же остановил целый кирасирский полк - и помимо полка ещё и весь отряд Евгения Вюртембергского задержал, обоз спас. В общем - успех Берлинской операции сильно от тебя зависел. Герой?

– Герой, - охотно согласился экстремал - он вообще не страдал ложной скромностью.

Ну и наконец, - подмигнул ему хозяин дома, - ты ж настоящий персонаж рыцарской легенды! В одиночку, на отряд могучего врага, да на белом коне... Мало того - ты ещё и последний представитель знатнейшего рода, князь, принц***... И если герцогские титулы можно и оспорить, то титулы князя и принца - нет.

– Охх!
– Выдохнул Владимир, - это ж за мной сейчас охота начнётся - каждая романтичная дура замуж захочет..., - тут он замолк, сморщившись, как от зубной боли. Ну да - у славы есть не только приятные стороны.