Улан. Трилогия
Шрифт:
– Экий ты важный стал!
– отечески сообщил ему престарелый однорукий ротмистр - Коренев Илья Лукич, оставленный на хозяйстве, - Грифич, значит...
– Он самый, Илья Лукич.
Беззубо (пятьдесят шесть годиков, что вы хотите!) улыбнувшись и обдав поручика запахом табака, капитан сказал тихонечко:
– Я ищо полтора года назад понял, кто ты.
– Не удивлён, Илья Лукич, - вежливо согласился офицер, - с вашим-то опытом и умом...
Вдоволь наобщавшись с офицерами, унтерами и ветеранами (да ты што, Ванька уже фельдфебель? Ну не зря
Впрочем, не только о геройствах...
– С бабы снял? С баронессы?!
– хохочут егеря, - а она?
– А что она?
– хмыкает поручик, - швырнула в меня туфлей и свиньёй обозвала - дескать "вдовствует уже пятый год и по мужику изголодалась, а в их провинции взглянуть на соседа нельзя, чтобы гулящей не ославили. А вот так вот никто не осудит - насилие над женщинами на войне, дело привычное". Так что прогнала меня вон, а Трифону велела продолжать.
Дружный мужской хохот не прекращался долго.
Вообще, попаданец обнаружил, что знание множества забавных историй из будущего и колоссальное количество всевозможного "мусора" в голове, сделало его великолепным рассказчиком. Не сразу, понятно дело - сперва нужно было понять, что здесь считается смешным. Так и с этой историей - чуть акценты сдвинул и смешно стало. На самом-то деле та баронесса рыдала, рассказывая о завистливых соседях, имущественной тяжбе и женской неустроенности. Так что Трифону пришлось стараться не только в постели, но и поработать психотерапевтом (а немецкий за годы компании он немного освоил) в промежутках между...
Хвала небесам, что хоть трофеи можно было продавать через Илью Лукича. Капитан давно уже наладил неплохие связи с местными купцами/портными/кузнецами/прочими ремесленниками и продавал барахло за достаточно приличную цену - не забывая и себя, понятное дело.
– Ну с сукном ты неплохо разживёшься, - оглядел залежи капитан, - где-то на тысячу талеров точно потянет. А вот что делать с остальным барахлом - понятия не имею. Тут уж как повезёт.
Поручик и сам не знал - что ему делать со всевозможными портретами, посудными сервизами и прочим. Досталось вот согласно жеребьёвке, но те же фарфоровые сервизы... Для уланского поручика они слишком хороши, а для имперского князя и кавалера двух орденов - мусор...
– А знаешь что, Лукичь? Почему бы не выставить всё это барахло - и не только моё, как в лавках выставляют. Народ-то у нас разъехался, так что какой-никакой амбар найдётся. Да пустить слух промеж штатских, что здесь можно трофеями из Пруссии разжиться. И вот ещё что - я в живописи да в искусстве мала-мала разбираюсь, так что сам понимаешь - могу дать нормальную оценку.
– Да где ж ты раньше бы!
– Вырвалось у капитана.
Разбирался с барахлом, прерывая это увлекательное (без шуток - вещи попадались порой очень
– Да болеет матушка, - с сочувствием сказал знакомый гренадер, - она сейчас вообще плоха. Дай бог, хоть этот год переживёт...
Выдав информацию, гвардейский сержант перекрестился на купола ближайшей церквушки и пошёл дальше, откровенно пошатываясь. Ну что вы хотели - трезвая гвардия, это нонсенс...
Гонец прибыл на восьмой день - молодой чиновник невысокого ранга. Он с таким откровенным восторгом смотрел на князя, что Владимир не выдержал и подарил молодому (лет шестнадцать от силы) парню одну из трофейных сабель.
– При Кунерсдорфе взял, хороший боец ей владел.
Парень аж прослезился от чувств - клинок и в самом деле был хорош, да с историей, да подарок Рыцаря Моста... В общем, улан не успел опомниться, как Яков Сирин успел записаться "в команду" и начал вываливать новости, снабжая поручика ценной информацией.
"Матушка Елизавета" любила устраивать праздники и решила устроить праздник в его честь. Поскольку она болела и капризничала, то праздник откладывался, как и общение с императрицей. Такому поведению никто не удивлялся - привыкли...
Сейчас Елизавета Петровна пошла на поправку, настроение улучшилось так что она затеяла маскарад - поэтому и гонец.
– К портному должен вас отвести, - откровенничал Яков.
– Какой костюм? Вот уж не знаю... Вроде как будет вам два мундира и что-то машкарадное. А вот что...
Юноша растерянно развёл руками - императрица славилась чудачествами и угадать её желания было порой весьма проблематично.
Оседлав Звёздочку... Да, ту самую кобылу, выданную ещё рядовому улану. Пусть она была и не самых лучших кровей, но о ней единственной попаданец бы горевал, если б та погибла. Вот и берёг, выезжая только в тех в тех случаях, когда предполагалась обычная прогулка.
Оседлав Звёздочки, в компании с молодым чиновником улан отправился к портному, жившему сравнительно неподалёку от дворца в богатом собственном доме. Не придворный портной, но близко, так что не бедствовал.
Поскольку ордена цеплять офицер не стал, да и ехал в изрядно потрёпанном мундире, то особо не глазели. Попадались и внимательные.
– Ваша Светлость!
– Вытянулся покалеченный солдат, выходящий из кабака.
– Светлость, Светлость, - согласился князь, глядя на егерский мундир, - а ты случаем не Ефим Смолянин?
– Он самый, - приосанился егерь.
– Как же, помню... На вот, - Владимир покопался и вытащил полтину, - поправь здоровье.
Портной с домочадцами встретил улана суетливо, окружив заботой.
– Какой красивый молодой человек, - льстиво забубнил портной, обмеряя спортсмена. Однако через несколько минут несколько успокоился - увидев, что клиент не реагирует на комплименты. Ну да - здесь работали достаточно примитивно, так что на закалённого реалиями двадцать первого века такие кунштюки действовали слабо.