Улан. Трилогия
Шрифт:
На том и порешили, так что подготовка турнира была объявлена официально, а Павел вполне официально получил должность.
За подготовку герцог Вольгаст не переживал - будут, конечно же, какие-то проблемы, но вот серьёзные... Откуда им взяться-то? В Петербурге он давным-давно свой, уважаем гвардией, армией и флотом, да и цесаревич... Ну и конечно же - знания из будущего.
Попаданец участвовал в десятках соревнований самого разного типа, так что представление о самих соревнованиях, судействе и правильном "оформлении" имел неплохие.
Начался он просто - с показательных выступлений гвардейцев, демонстрирующих перестроения и маршировку. Сперва по полкам - и тут небольшое преимущество было у Апшеронского полка.
– Смотри, как дружно-то, - хлопнул по плечу Пётр, с сияющими глазами глядя на перестроения любимцев.
– Хороши, согласился Владимир.
Затем были соревнования между разными батальонами, ротами и взводами. Победителям вручались кубки с соответствующими надписями и каждому из участников - почётные грамоты. Здесь такое было в новинку, так что восторг у гвардейцев был неимоверный - это же зримое доказательство твоего успеха! Да эти грамоты ещё правнуки хранить будут!
Коллективные соревнования не ограничились перестроениями и ружейными приёмами* - были преодоления штурмовой полосы, бои стенка на стенку, игра в лапту** и многое другое. Второй день соревнований был чисто кавалерийским - и тоже исключительно коллективным.
И наконец - индивидуальные поединки.
– Семёновцы! Хорькин, давай - по сусалам его, по сусалам!
– Апшеронцы! Панов, в дыхалку его!
Зрители бесновались - кулачные бои пользовались на Руси особым почётом, так что и дворяне не считали зазорным принять в них участие. Тут уже Владимир покинул царскую ложу - бойцы порой входили в раж и приходилось растаскивать их, да и в судействе не всегда дела обстояли гладко.
– Победил Степан Хорькин, капрал семёновского полка!
– Проорал герольд.
– Следующий поединок...
– А самому не хочется выйти да размяться, - шутливо ткнул его в бок император, когда в перерыве принц вернулся в ложу, - удаль молодецкую показать.
– Да как бы сказать..., - простонародным жестом почесал затылок князь, - хотелось бы, но... Если буду драться в полную силу, то просто поубиваю всех, а если не в полную, то удаль будет не молодецкая, а мало-детская, - голосом выделил Рюген.
Пётр несколько секунд осмысливал сказанное, затем заржал самым неприличным образом и принялся пересказывать шутку князя.
– Забавно, - улыбнулась императрица, - но не преувеличиваешь ли ты? А то слыхать я о твоих талантах слыхала, а в деле...
– Ну, драться-то я не буду, - задумчиво сказал Владимир, - но кое-что могу показать.
С этими словами он моментально выбросил руку вперёд и коснулся мундира стоящего в ложе гвардейца.
– Быстро, - одобрительно сказала Елизавета.
–
– Ты никак пуговицу ему согнуть ухитрился за этот миг?!
– ахнула женщина. Владимир самодовольно пожал плечами, орлом поглядывая на интересную вдовушку из Голициных.
– Я ещё и не то могу, - раздухарился подвыпивший (несколько раз пришлось мирить поссорившихся вельмож и пить "мировую" вместе с ними) князь.
– Можно?
– Указал он рукой на протазан унтера.
– Давай, - махнул рукой такой же нетрезвый император. Руки спортсмена обхватили прочное древко, сжали и... древесина затрещала, явственно проминаясь под стальным пальцам.
– В щепу не могу, - расстроенно сказал Владимир, - дерево очень уж хорошее. Зато вот так могу...
Тут он снова широким хватом взял протазан, напрягся и замер, а затем протазан... порвался. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у присутствующих.
– Эпическая сила, - потрясённо выругался унтер и замер виновато. Но на это никто не обратил внимания.
– Да получается, что ты не хуже Геркулеса, - с азартом сказал Пётр.
– Лучше, - пафосно сказал принц, принимая "статуйную" позу - всё ж таки не с голой жопой бегаю.
Немудрящая шутка оказалась вовремя, так что хохот, вылетевший из императорской ложи, услышали все.
Турнир прошёл великолепно - опыт из будущего, да опыт местный - и получилось прямо таки эпично по даже по меркам избалованного Петербурга. Впрочем, сам попаданец самокритично признавал, что средний уровень дотянул максимум до уровня Дня Города где-нибудь в провинции, хотя и были определённые прорывы. Ну и самое главное - Елизавета вновь стала улыбаться, так что император ходил сияющий.
– Пётр Фёдорович, ты тут на турнир деньги выделял..., - начал разговор Рюген.
– Как же, тридцать тысяч. Ты если свои вложил, так не стесняйся, я верну, - быстро сказал Пётр, - знаю ведь твою щепетильность, да и брал ты мало для такого-то праздника.
– Да нет, - удивился Вольгаст, - вернуть излишки хочу.
– Да много ли их?
– махнул рукой император.
– Тридцать пять тысяч.
– Чеего?!
– Тридцать пять тысячь, - с терпеливым видом повторил попаданец.
– Я слышал, но откуда?!
– На как откуда? Я ж тебя спросил - можно ли ли привлекать меценатов, так ты ответил:
" - Делай что хочешь, праздник полностью на тебе с Павлом".
– Так я и развернулся - билеты купцам продавал, да пожертвования собирал.
– Какие пожертвования, какие меценаты!?
– Вскочил император, диким взглядом глядя на Грифича.
– Ну как же - подошёл вон к Шувалову и спросил - не хочет ли тот выделить средства на награды кулачникам, а я за то на кубках велю писать, что дескать - "На средства графа Шувалова", да в газетах пропишу о нём, как о меценате... Ну и к остальным так же.