Улица Пяти Лун
Шрифт:
— Два дня назад я тоже так считала. Но что вы скажете о лавке древностей на улице Пяти Лун?
— Рисунок, пусть и подробный, еще не доказательство, моя дорогая. Кстати, я рада, что мне не придется привлекать внимание официальных властей к вашей проделке. Я хорошо знаю этот магазинчик, Вики. Его владелец, синьор Фергамо, весьма уважаемый человек.
— Лавку могли использовать в преступных целях без его ведома, — возразила я. — Этот проклятый... я хотела сказать, управляющий-англичанин...
— Об англичанине ничего не слышала... — Бьянка задумалась, наморщив тонкие брови. — Наверное,
Признаться, Бьянка загнала меня в тупик. Единственное убедительное, если не сказать убийственное, доказательство — похищение моей скромной персоны, но об этой детали я скромно умолчала. Уж не знаю почему. Должно быть, потому, что похищение, чесночный кляп и чудесное избавление выглядели еще неправдоподобнее, чем все остальное.
В конце концов, Бьянка принадлежит к старой римской знати, как и человек, которого я подозревала. Поверит ли она обвинениям против графа Караваджо? Нет, скорее уж решит, что я спятила. Не приведи господь, вызовет психиатрическую неотложку, и меня упекут в веселую богадельню...
Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове.
— Вы уверены, что все ваши драгоценности на месте? — спросила я, цепляясь за соломинку.
Глаза Бьянки сверкнули, но лицо осталось невозмутимым.
— Я проверю, если хотите...
— Спасибо.
— Не за что. Очень любезно с вашей стороны, что предупредили. Как говорится, предосторожность лишней не бывает. Но тщательная проверка коллекции потребует времени, могу я как-то скрасить ваше пребывание в Риме? Может, вы хотите с кем-нибудь познакомиться или где-нибудь побывать?..
— Есть несколько частных коллекций, которые мне хотелось бы осмотреть, — простодушно ответила я. — Думаю, я не встречу препятствий, но было бы проще, если бы вы за меня поручились.
— С удовольствием. Какие именно коллекции?
— Ну... например, собрание графа Караваджо.
— Караваджо? — Тонкие брови взмыли вверх. — Дорогая, разве это разумно?
— А почему нет?
Бьянка задумчиво рассматривала меня. Глаза ее блестели.
— Хорошо, — сказала она через мгновение. — Возможно, вы найдете графа забавным. Позвоню ему прямо сейчас.
В этой комнате даже телефон был настоящим произведением искусства — изящная вещица, отделанная золотом и перламутром, украсившая бы и стол президента Франции. Трубку в доме графа сняли сразу, но дворецкому понадобилось несколько минут, чтобы отыскать хозяина. Дожидаясь ответа, Бьянка вставила сигарету в длинный гагатовый мундштук. Я не сводила с нее глаз. Поразительная особа! Какая-то помесь женщины-вамп и дамочки с рекламы дорогих сигарет.
Наконец граф взял трубку.
— Пьетро? Хорошо, спасибо, а ты? Прекрасно. Дорогой, у меня для тебя подарок, очаровательная юная американка. Она выдающийся ученый-искусствовед. Эта милая особа желает осмотреть твою коллекцию... Да-да, именно... Одну минуту, я спрошу.
Бьянка прикрыла рукой трубку и улыбнулась мне:
— Вики, вы уже обедали? Пьетро хотел бы, чтобы вы к нему присоединились, если у вас нет других планов. Через полчаса.
Знай я тогда то, что знаю теперь, мне
— Она с радостью принимает приглашение, Пьетро. Вепе, значит, через полчаса. Да, мой дорогой, мы должны как-нибудь пообедать. Непременно. До свидания.
— Не знаю, как вас благодарить, — заговорила я, когда она положила трубку. — Полагаю, заскочить в гостиницу я уже не успею?
— Думаю, что нет. Если вам нужно привести себя в порядок, можете это сделать у меня. Мой секретарь вас проводит.
Еще раз поблагодарив, я встала. Бьянка откинулась в кожаном кресле, лениво теребя роскошную бриллиантовую брошь. Судя по всему, она работала в музее вовсе не потому, что нуждалась в деньгах.
— Не надо благодарностей, дорогая. Хочу вас предупредить, Пьетро может... Но я не сомневаюсь, что вы справитесь.
Я в третий раз поблагодарила ее и двинулась к двери. На пороге оглянулась и наткнулась на загадочную улыбку хозяйки кабинета. Если бы Бьянка не была столь изысканна и элегантна, я, пожалуй, назвала бы эту странную улыбку циничной ухмылкой...
II
Одного взгляда на графа Караваджо было достаточно, чтобы понять причины многозначительной улыбки Бьянки.
До сих пор я не встречала мужчину, носившего корсет. О корсете свидетельствовал не только подтянутый животик графа, но и легкая багровость, заливавшая лицо, а также деревянная походка.
Одет граф был превосходно. Римские портные великолепны, а он наверняка заказывал у самых лучших. В петлицу костюма из ослепительно-белого полотна с широким алым поясом граф вставил красную гвоздику. Зачесанные поперек головы редкие длинные волосы щедро полили лаком, но скрыть лысину не удалось. Странно, что граф не пользовался такой удобной вещью, как накладки. Судя по всему, граф Караваджо еще был не готов признать, что его шевелюру постигла необратимая катастрофа, — впрочем, люди часто не видят того, чего не хотят видеть. Его лицо было таким же круглым, как и живот (если, конечно, он выпростал бы пузо из плена корсета). В любой другой ситуации я сочла бы графа вполне приятным господином, но сейчас мешало убеждение, что передо мной закоренелый преступник, — преступник со смешными маленькими черными усиками а-ля Кларк Гейбл, которые граф то и дело любовно поглаживал. Больше всего привлекали внимание руки — нежные, белые, пухлые, с отполированными до зеркального блеска ногтями. Я смогла прекрасно их рассмотреть, поскольку руки графа так и мельтешили перед моими глазами.
Я приехала на такси, боясь опоздать, но граф явно не торопился приступать к трапезе, долго пичкая меня хересом. Бедняга, должно быть, надеялся меня напоить. Детская наивность. Некоторое время я позволяла ему похлопывать меня по спине, поглаживать пальцы, затем решила, что на сегодня развлечений хватит, пора и за дело.
— У вас великолепное жилище, граф, — проворковала я, поднимаясь. — Впервые вижу настоящий итальянский дворец, я имею в виду жилой, а не превращенный в музей.