Уличные песни

Добряков Алексей

ИЗБА-ЧИТАЛЬНЯ

Изба-читальня

Изба-читальня, Второй этаж — Там буги-вуги Лабает джаз. Мы все за мир, И мир за нас. Кто против мира — Мы вырвем глаз. Стиляга Робсон Взял саксофон, И песнь о мире Заводит он. О Сан-Луи, Лос-Анджелос! — Объединились В один колхоз. В колхозе этом Живет

одна. Во имя мира Дает она. Колхозный сторож Иван Кузьмич Во имя мира Пропил «Москвич». Мы все — стиляги, И мир за нас. В защиту мира Лабает джаз.

Там, где обезьяны

Там, где обезьяны хавают бананы, Там, где среди джунглей племя «ням» живет, Появился парень, стильный и красивый, Парень из Чикаго — Джонни Кашалот.

Припев:

Раньше слушал Баха фуги, Африка, А теперь танцую буги, Африка. В мире нет прекрасней джаза, Африка. Все классическое — лажа! Африка! Тигры и гориллы, львы и крокодилы Разевали пасти до самых ушей. Но увидев галстук, стильные подошвы, Разом улыбались и гаркали «о'кей!».

Припев.

Из-за пальмы стройной, молодой и знойной, Вышло кодло негров посмотреть на стиль. Там у баобаба, всем на удивленье — Джонни бацал буги, выколачивая пыль.

Припев:

Раньше слушал Баха фуги, Африка, А теперь танцую буги, Африка. В мире нет прекрасней джаза, Африка. Все классическое — лажа! Африка!

Поезд мчался на восток

Поезд мчался на восток. Искры гасли на ветру. А в вагоне кто-то пел: Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу. Вот устроился я спать, Но уснуть я не могу. В голове моей опять: Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу. Сладко спали мы в купе. Паровоз кричал: угу! А вагоны все поют: Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу. Вот проснулся утром я, Но обедать не могу. В ресторане все поют: Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу. Вот приехал я домой, Но работать не могу. Мне все в городе поют: Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу, Я чешу, чешу ногу. Я так больше не могу.

Большая страна Китай

Большая страна Китай, Народу в ней не счесть. Красивый порт Шанхай На берегу там есть. А на берегу Янцзы Сопки покрыл туман. Тянут сети рыбаки Желтые, как банан. Лица у них угрюмы. Ноги свела цинга. А на могилах их Вечно поет пурга. Шанхай, корабли встречай! Корабли идут гурьбой. Весь ароматный чай Они увезут с собой. Большая страна Китай, Народу в ней не счесть. Красивый порт Шанхай На берегу там есть.

Через село проходит речка

Через село проходит речка, А через речку — длинный мост, А на мосту стоит овечка, А у нее короткий хвост. Разволновалась как-то речка, И провалился длинный

мост, И утонула там овечка, А вместе с ней короткий хвост. Когда бы не было бы речки, Тогда бы не было б моста, Тогда бы не было б овечки, Тогда бы не было б хвоста.

Отчего ты не пришел

Отчего ты не пришел, Когда я велела? До двенадцати часов Лампочка горела. Раньше, милый, дорогой, Ты ко мне являлся! Или ты ушел к другой, Или ты зазнался? На углу наискосок Парочка стояла… Отчего ты не пришел, Когда я сказала? До двенадцати часов Лампочка не гасла. Отчего ты не пришел, Когда я согласна Отчего ты не пришел, Когда я велела? До двенадцати часов Лампочка горела. «Оттого я не пришел, Когда ты велела, Что штанишки не нашел, А ты не надела».

На всей деревне нет красивше парня

На всей деревне нет красивше парня Из всех женатых наших мужиков! Люблю я Машку — ох, она каналья! — Люблю ее и больше никого. Ох, что ж ты врешь ты, окаянный малый, Аль не тебя я видела вчерась? Как ты с Марфушкой нашей целовался, А на меня глядел, отворотясь. Давайте, девки, соберемся в кучку, Его осудим мы судом своим И зададим ему такую взбучку, Чтобы голов он наших не мутил. На всей деревне нет красивше парня Из всех женатых наших мужиков! Люблю я Машку — ох, она каналья! — Люблю ее и больше никого.

Все говорят

Все говорят, что я ветрено гуляю, Все говорят, что я многих люблю. Многих я любила, всех их позабыла, Только одного я забыть не могу. Все говорят: кавалеров меняю, Все говорят: одного не найду. Любила я курского, потом — петербургского, А уж за московского замуж пойду. Все говорят, что я модная модистка, Все говорят, что без выкройки шью Ох, не потому ль я все лантухи латаю, Только распашонки пошить не могу. Все говорят, что цыбарки починяю, Все говорят, что я дорого беру. Ушко — три копеечки, донышко — пятак, Новая цыбарочка — четвертак.

В первые минуты

В первые минуты Бог создал институты, И Адам студентом первым был. Он ничего не делал, Ухаживал за Евой, И Бог его стипендии лишил. У Адама драма, Вызвали Азама На расправу в Божий деканат, И на землю прям Сбросили Адама. Так пошли студенты, говорят. От Евы и Адама Пошел народ упрямый, Лихой, неунывающий народ. От сессии до сессии Живут студенты весело, А сессия всего два раза в год. Что за предрассудки — Есть три раза в сутки И ложиться в чистую кровать?! У нас свои рассудки, Едим один раз в сутки, А на остальное наплевать. Когда ж наступит лето, Пойдем бродить по свету В драных кедах, рваных сапогах. Встретим мы озера И леса, и горы, А рассветы встретим на ногах. День мы прогуляли, Ночь мы провлюблялись, А наутро снова ни бум-бум. Так выпьем за гулявших, За ни черта не знавших, За сессии сдававших наобум!