Уличные песни

Добряков Алексей

Сара

Полюбил я Сару И на ней женился. До чего красивая была! Все вокруг соседки Опасались Сары — Половую жизнь она вела. Раз пошли на дело Я и Рабинович. Рабинович выпить захотел. Отчего ж не выпить Бедному еврею, Если у него нет срочных дел?! Если хочешь выпить, Значит, надо выпить, И зашли мы с ним в один буфет. Там сидела Сара, У нее под юбом Дробом был заряжен арбалет. Чтоб не завалиться, Мы решили смыться, Но за это Саре отомстить. В темном переулке, Возле синагоги, Мы решили Сару подстрелить. Мы

позвали Мойшу — Мойша — уголовник Мойша свою пушку зарядил, В темном переулке, Возле синагоги, Мойша речь такую закатил: «Здравствуй, моя Сара, Здравствуй, дорогая, Здравствуй, моя Сара, и прощай: Ты зашухерила Арона с Соломоном И теперь маслину получай!» Стрельнул Рабинович, Стрельнул — промахнулся И попал немножечко в меня. Я лежу в больнице, Сволочь Рабинович С Сарой пьет уже четыре дня.

Моя красавица

Красавица моя Красива, как свинья, Но все же мне она милее всех. Танцует, как чурбан, Поет, как барабан, Но обеспечен ей всегда успех. Моя красавица Всем очень нравится Походкой нежною, как у слона. Когда она идет, Сопит, как бегемот, И вечно в бочку с пивом влюблена. Не попадайся ей, Беги от ней скорей, Ведь ласкова она, как тот верблюд. Обнимет лишь слегка, Все кости, как труха Рассыпятся, но я ее люблю. У ней походочка, Как в море лодочка, Такая ровная, как от вина. А захохочет вдруг — Запляшет все вокруг, Особенно, когда она пьяна. А сердится когда, То кажется — вода Давно уже на противне шипит. Глаза у ней горят, Как те два фонаря, Огонь в которых вечно не горит: Один поломанный, Заткнут соломою, Другой фанерою забит давно. Красавица моя Красива, как свинья, Но всех она милее все равно!

Ты болная, я болной

Ты болная, я болной, Приходи ко мне домой, Будем вместе аспирин глотать. Если это не поможет, Доктор нас с тобой положит На постельку рядышком поспать. Ты думаешь: тебя люблю, Жену брошу — тебя возьму, Вай, ты ошибаешься. Вот почему я хлопочу, Адин поцелуй я хочу, Дорогая, не обижу я. У нас в Баку есть метро, А ишак у нас давно. Вай, как мне хорошо! Куда хочешь — привезет, Куда хочешь — отвезет, Дорогая, вот тебе метро! Жена едет на такси, Муж на «скорой помощи». Вай, как мне хорошо! Жена гостя принимает, Муж головой дверь ломает, Дай, доктор, порошок! Утром рано я встаю И себя не узнаю, От похмелья голова болит. Вот почему я хлопочу, Адин поцелуй я хочу, Дорогая, приходи лечить!

НАСТРОИЛ ГИТАРУ НА ЕБ ТВОЮ МАТЬ

Настроил гитару

Настроил гитару на еб твою мать, Пошел по бульвару блядей собирать. Иду по бульвару, гитара звенит, А Сонька-падлюка за мною бежит. Пошел я с падлюкой и лег на кровать. Наутро проснулся — ох, еб твою мать! И яйца опухли, и хуй покраснел, И доктор на ухо мне что-то пиздел. О бедный, несчастный, пропащий холуй, Придется отрезать твой собственный хуй. Лежу я в больнице, гляжу в потолок. А доктор на блюдце мой хуй уволок. Иду по бульвару — там бляди сидят И хуй мой с редиской и хлебом едят.

Встретил я Тамарочку

Встретил я Тамарочку, Купил

гондонов парочку, А хуй вскочил, как вжаренный бычок. Я взял ее за жопу, Словно антилопу, И на еблю в погреб поволок. Солнышко садилося, Тамарочка ложилася. Закрывались карие глаза. Лопались гондончики, Трещали панталончики, И по жопке молофья текла. Очнулася во мраке. Четыре хуя в сраке. И ржавая копеечка под ней. За этих три копейки Вся жопа в молофейке, И фетровая шляпка вся в говне.

Пошла я раз купаться

Пошла я раз купаться — Ко мне пристал мужик. Я стала раздеваться, А он и говорит: «Какие у вас ляжки! Какие буфера! Нельзя ли вас полапать Рубля за полтора?» Дает мне рубль порватый И добавляет два. А у меня характер: Взяла да и дала. Кто очень сильно просит, Ну как тому не дать?! Раздвинула я ноги — Он стал меня ебать. Ебет, ебет — соскочит, Головкой помотает, О камешек поточит И снова начинает.

В тени густых акаций

В тени густых акаций На берегу морском Сидел старик Герасим И чистил хуй песком. К нему пришла Елена И села на весок. С Герасимова члена На землю капнул сок. «Елена, вот бы было Слияние сердец: Ты стань моей кобылой — Я буду жеребец». Кто просит Христа ради — Ну как тому не дать?! Елена стала раком — Он стал ее ебать. Когда уже смеркалось, Елена шла домой, С Герасимом прощалась Разорванной пиздой.

Однажды было дело

Однажды было дело: С улыбкой на лице Блоха фокстрот запела У деда на яйце. Она все распевала, Свистала молодцом, Чечетку выбивала У деда над яйцом. Старик, кляня Европу, Поковырял в паху И вытащил за жопу Веселую блоху. Однажды было дело: С улыбкой на лице Блоха фокстрот запела У деда на яйце.

У меня ль была

У меня ль была Шире маминой Юбка белая, Накрахмалена. А теперь не то — Не стоит его Эскадрон лихой За Москвой-рекой. Как бывало, я Всё давала я Целовать свою Ручку нежную. А теперь не то — Не стоит его В штанах бархатных У двери лакей. Как бывало, он Придет, всунет мне Розу белую В косу русую. А теперь не то — Не стоит его На столе моем Белых роз букет. Как бывало, я Подмахну ему Из окошечка Платком аленьким. А теперь не то — Не стоит его Каждый день с утра Тройка с кучером.

Ереванский луна

Ереванский луна Выходил из небес. Выходил на балкон Молодой Ованес.

Припев:

Вай, вай, вай, Вай, вай, вай. Выходил на балкон, На конюшня глядел. А в конюшня ишак Жирным жопом вертел.

Припев.

Не стерпел Ованес — Развязал свой кушак, И, как звер, налетел На невинный ишак.