Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– Она длинная?
– Метров тридцать пять – сорок. Она ведет к откосу скалы, где вырублены ступеньки, чтобы можно было спуститься к пляжу.
– Кто из вас быстрее бегает? – спросил Борн, вытаскивая из кармана моток лески.
– Я.
– Я!
– Я выбираю тебя, – сказал Джейсон, указывая головой на коренастого охранника и протягивая ему катушку. – Найди тропинку и натяни эту леску поперек, привязывая к стволам, пням или крепким веткам. Будь начеку, тебя не должны заметить. Ты должен будешь видеть в темноте.
– Нет проблем, приятель!
– У тебя есть нож?
– А
– Хорошо. Дай мне твой «узи». Быстрее!!
Охранник стал удаляться от них, цепляясь за путаные лианы, росшие по краю обрыва, и вскоре исчез в густых зарослях. Тогда заговорил второй бывший коммандос Королевских вооруженных сил:
– По правде говоря, сэр, я двигаюсь значительно быстрее, потому что ноги у меня длинные.
– Поэтому-то я и выбрал его и подозреваю, ты знаешь почему. Длинные ноги здесь далеко не преимущество, а скорее помеха, и мне это известно по собственному опыту. Кроме того, он меньше ростом, его труднее заметить.
– Коротышки всегда получают самые хорошие задания. Нас выпускают впереди на парадах и на боксерский ринг, где мы должны драться по правилам, которых мы не понимаем, но коротышки всегда получают лучшее.
– "Лучшее"? Лучшую работу?
– Да, сэр.
– Самую опасную работу?
– Да, парень!
– Ладно, с этим можно жить, длинный парень.
– Что теперь будем делать, сэр?
Борн взглянул наверх на стену и мягкий свет цветных огней.
– Это называется игрой на «выжидание» – никакой лирики в финале, только ненависть, которая рождается из страстного желания жить в тот момент, когда тебя хотят прикончить. Это ни с чем не сравнимое чувство, так как ты бессилен что-либо изменить. Единственное, что остается, – это размышлять о том, на что еще способен твой противник, не придумал ли он что-нибудь такое, что не пришло тебе в голову. Как сказал какой-то умник: «Лучше бы я был в Филадельфии», или хорошо там, где нас нет...
– Где, приятель?
– Неважно. Все это слова.
Внезапно раздался заполняющий собой все вокруг и леденящий душу вопль: «Non, поп! Vousetes monstrueux!... Arretez, arretez, je vous supplie!» [55]
– Двигай! – заорал Джейсон, перекидывая через плечо «узи» и прыгая на стену; он почувствовал, как из раны хлынула кровь. Он не мог взобраться, не мог перевалить через стену!! Сильные руки поддержали его и помогли преодолеть препятствие. – Они!! – завопил он. – Выруби их!
55
«Нет, нет! Вы чудовище! Прекратите, прекратите, я прошу вас!» (фр.)
«Узи» в руках высокого коммандос ожил, отплевываясь огнем, и ряды прожекторов по обеим сторонам дорожки взорвались кучей осколков. В кромешной тьме сильные руки охранника поставили Борна на ноги. Бархат ночи разрезал луч мощного галогенного фонаря и высветил фигуру старика в рыжевато-коричневом габардиновом костюме, скрючившуюся на дорожке. У него было перерезано горло.
– Стойте!! Во имя всемогущего Бога, стойте там, где стоите! – раздался голос
Борн и охранник приблизились к дверям молельни, готовые в любой момент сокрушить все вокруг огнем своих автоматов... Но они не были готовы к тому, что предстало их взору. Старый Фонтен, как до него молодой Ишмаэль, был распят на возвышении перед аналоем – прямо под разбитым окном с витражами. Его лицо было в кровоточащих порезах, он весь был опутан проводами, которые тонкими змейками, извиваясь, тянулись к черным коробочкам по обеим сторонам молельни.
– Назад!! – закричал Фонтен. – Спасайтесь! Меня заминировали...
– О Боже!
– Оплакивайте не меня, мсье Хамелеон. Я с радостью присоединюсь к своей подруге! Этот мир безобразен даже для меня. В нем нет ничего привлекательного. Бегите!! Меня сейчас разнесет – они следят за вами!
– Эй, парень! Давай! – проревел коммандос, схватив Джейсона за куртку и увлекая его за собой. Подбежав к стене, он подхватил Борна, и они оба перевалились через шершавый каменный торец в густые заросли.
Раздался страшный, ослепительный и оглушающий взрыв. Казалось, что уголок маленького острова был превращен в ничто ракетой с ядерной боеголовкой. В ночное небо взметнулись языки пламени, и горящее здание быстро развалилось на огненные обломки.
– К тропинке! – хрипло крикнул Джейсон, поднимаясь на ноги.
– Ты совсем плох, парень.
– Я о себе как-нибудь позабочусь, а ты заботься о себе!
– Мне кажется, я позаботился о нас обоих.
– Значит, заслужил медальку, к которой я еще добавлю немного деньжат. А теперь жми к тропинке!
Хватаясь за что попало, они добрались до тропинки футах в тридцати за дымящимися развалинами молельни и спрятались в кустах, где через несколько секунд их нашел другой коммандос.
– Они в пальмовой роще с южной стороны, – прошептал он. – Они ждали, когда рассеется дым, чтобы посмотреть, не остался ли кто в живых. Но долго они не пробудут здесь, сэр.
– Ты был там?! – спросил Джейсон. – С ними?!
– А как же, парень. Я же вам говорил, сэр.
– Сколько их было?
– Четверо, сэр. Я убил того, чье место я занял. Он был черным, поэтому в темноте никто ничего не заметил. Это было легко и быстро. Чик по горлу – и все.
– Кто остался?
– Начальник наркослужбы Монсеррата, разумеется, и еще двое...
– Опиши их!!
– Видно было плохо, но одного из них я разглядел: это был темнокожий, высокий такой, почти лысый. Третьего я не смог рассмотреть из-за того, что он – или она – носит странную одежду, у него на голове надета то ли женская шляпа от солнца, то ли сетка от москитов.
– Женщина?!
– Возможно, сэр.
– Женщина?.. Им надо выбираться отсюда – ему надо выбираться!
– Скоро они побегут по этой тропинке к пляжу, там спрячутся в зарослях возле небольшой бухты и будут ждать катер. У них нет выбора: они не могут возвратиться в гостиницу, потому что незнакомцев мгновенно заметят. Кроме того, хоть мы и далеко оттуда и оркестр вовсю наяривает, взрыв наверняка слышали охранники. Они сразу же доложат о нем.