Ультиматум Борна
Шрифт:
– Вы все еще не понимаете?
– Не понимаю чего, ради бога?
– Борн, возможно, и не такой уж подонок, если принять во внимание его сообщников.
– Умоляю, выражайтесь яснее, – монотонно промычал Огилви.
– Он использует «Медузу», чтобы выследить Шакала.
– Невозможно! Та «Медуза» была уничтожена в Сайгоне много лет назад!
– Очевидно, он думал иначе. Не могли бы вы снять ваш чудный пиджак, закатать рукав и показать мне маленькую татуировку на внутренней стороне предплечья?
– Это неуместно!
– Бросьте, советник. Вести или, точнее, везти из портов и складов Сайгона! Обворовывая собственные войска и направляя курьеров в швейцарские банки. За такие геройства медали не дают.
– Все это безосновательные домыслы! – воскликнул Огилви.
– Расскажи это Джейсону Борну, выходцу из начальной «Снейк Леди»… О да, советник, он искал вас и нашел, и теперь он использует вас, чтобы выйти на Шакала.
– Ради бога, как?
– Честное слово, не знаю, но вам стоит прочитать вот это.
Генеральный консул быстро подошел к столу, взял пачку скрепленных бумаг и передал их Брюсу Огилви.
– Это декодированные телефонные переговоры, состоявшиеся четыре часа назад в нашем посольстве в Париже. Личности установлены, равно как и их местоположения. Прочитайте внимательно, советник, а потом поделитесь со мной вашим мнением как юриста.
Известный адвокат, хладнокровный Огилви, схватил бумаги и быстрым, натренированным взглядом начал читать. По мере того как он листал страницы, кровь покидала его лицо, придавая ему мертвенную бледность.
– Мой бог, им все известно. Мои офисы прослушиваются! Как? Почему? Бред какой-то! Нас же невозможно выследить!
– И снова предлагаю вам рассказать это Джейсону Борну и его старому другу и начальнику базы из Сайгона, Александру Конклину. Они нашли вас.
– Это невозможно! – бушевал Огилви. – Мы покупали или ликвидировали каждого в «Снейк Леди», кто даже просто подозревал о нашей деятельности. Боже, там, в поле, их выжило совсем немного! Я уже говорил вам, они все были подонками. Многие были простыми ворами, и их разыскивали за преступления по всей Океании и Дальнему Востоку. Мы их всех выявили!
– Видимо, двоих все-таки упустили, – заметил Суликов.
Юрист обернулся к распечаткам. По его вискам текли ручьи пота.
– Силы небесные, я погиб, – прошептал он, задыхаясь.
– Мне тоже так показалось, – согласился советский генеральный консул в Нью-Йорке, – но всегда ведь есть выход, не так ли?.. Есть только одно направление действий для нас. Как и большую часть континента, нас обманули безжалостные капиталисты-собственники. Сотни ягнят попали на жертвенный алтарь, когда этот американский картель финансовых грабителей заключал сделки на рынках, продавая низкокачественные товары и услуги по завышенным ценам, утверждая с помощью фальшивых документов, что имеют вашингтонское разрешение на доставку тысяч запрещенных товаров в нашу страну и нашим сателлитам.
– Ты сукин сын! – взорвался Огилви. – Ты – все вы – сотрудничал с
– Докажите это, советник, – сказал Суликов, тихо посмеиваясь. – Если хотите, я могу устроить для вас шумный процесс. Москва будет приветствовать такое расследование.
– Что? – вскричал адвокат, и на его лице отразилась паника.
– Ну, вам определенно нельзя оставаться здесь дольше, чем абсолютно необходимо. Прочтите эти слова, мистер Огилви. В данный момент вы проходите последние стадии электронной слежки, перед тем как вас схватят власти.
– О боже…
– Можете попробовать действовать из Гонконга или Макао – они с радостью примут ваши деньги, но, учитывая их текущие проблемы с материковыми рынками и китайско-британское соглашение 97-го года, они, весьма вероятно, придумают на вас какой-нибудь компромат. Швейцарию можно сразу отбросить; международные законы теперь весьма строги, как это выяснил Веско. А, Веско… Вы можете присоединиться к нему на Кубе.
– Прекратите! – взревел Огилви.
– Ну и, наконец, можете сдаться властям; вам есть что им рассказать. Они даже, пожалуй, скинут вам десяток лет с тридцатилетнего срока.
– Черт возьми, я убью вас!
Дверь спальни неожиданно распахнулась, и появился телохранитель консула, угрожающе держащий руку под пиджаком. Адвокат вскочил на ноги; не в силах сдерживать дрожь, он сел обратно на стул и наклонился вперед, обхватив голову руками.
– Такое поведение вряд ли будет разумным, – сказал Суликов. – Возьмите себя в руки, советник, сейчас время для спокойных голов, а не для эмоциональных всплесков.
– Как, черт возьми, вы можете так говорить? – спросил Огилви дрожащим от готовых сорваться слез голосом. – Со мной покончено.
– Это слишком поспешное заключение для человека с таким потенциалом, как у вас. Я серьезно. Действительно, вы не можете оставаться здесь, но ваши возможности все еще огромны. Действуйте с позиции силы. Объединяйтесь с сильными – это искусство выживания. Вскоре власти оценят ваши вложения, как сделали это они с Боэски, Левиным и несколькими десятками других, которые отбывают сейчас свои минимальные сроки, играя в теннис и в триктрак, владея при этом целыми состояниями. Попытайтесь.
– Как это сделать? – взмолился адвокат, поднимая красные, вопрошающие глаза на русского.
– Главное сейчас – где, – объяснил Суликов. – Найдите нейтральную страну, у которой нет соглашения с Вашингтоном о выдаче преступников, такую, где имеются чиновники, которых можно убедить предоставить вам временное место для вашего бизнеса – понятие «временное», конечно, растяжимо. Бахрейн, Эмираты, Марокко, Турция, Греция – недостатка выбора нет. Везде широко представлены англоязычные поселения… Возможно, даже мы могли бы вам помочь, очень тихо.