А знаешь, не зря веснаРифмуется с «влюблена».Лимонница, клевер, дрозд.Окончен Великий Пост.Глядишь, и решит тоскаДуло убрать от виска.Виски растопит лёд.Вылижет ранку йод.Мёдом ответит май.Дурочка, дров не ломай.Не разжигай костра.Не ворожи до утра.Хворост иллюзий скор —Вспыхнет наперекорОпыту, логике.Счастье на волоскеБудет плясать в зрачкеПроклято, знамо кем.Но ты у себя одна.Взвинчена, голодна.Пьяный возница спит.Дверь ни одна не скрипит.В
скважине плачет ключ.Что же ты, не канючь.А знаешь, не зря веснаСбудется… и хана.
«Девочка вышла после премьеры…»
С благодарностью незнакомой юной барышне, плачущей после просмотра фильма «Нелюбовь» Андрея Звягинцева
Девочка вышла после премьеры.Девочке не до бабла и карьеры.Девочка плачет. Пылает закат.Ветер срывает и гонит плакат.Сердцу неймётся на уровне горла.Кадры сквозь память проходят, как свёрла.Страшная сказка. Химера. Тоска.В жизни иначе всё наверняка.Это немыслимо. Это жестоко.Гукает полночь в трубе водостока.Мать людоедка. Отец вурдалак.Девочка фильму не верит никак.Первую пару с утра прогуляет.Ну а пока из друзей удаляетТех, кто не плакал, кто ленту листал.Ветер, как боцман, наверх всех свистал —Всех обездоленных, лузеров, жертв.Девочка, взвинченная, вся на нервах.Взмоет, порвёт чёрных туч кружева.…значит, душа хоть едва, но жива…
«Глаза наполнить красотой…»
Глаза наполнить красотой,И вдохновенье на постойВпустить, как втайне беглеца.За ослепительной чертой,Невыносимо золотойМедалью, точкой невозвратаНеповторимого закатаПринять поэзию конца.
«Переверни меня быстренько со спины на живот…»
Переверни меня быстренько со спины на живот.В песочных часах песчинки танцуют то «русского», то гавот.Надсадно грохочет памяти мусоропровод.А на лопатках продольные два разрезаКровоточат и ноют. На шрамы, конечно же, наплевать.Я застилаю условности, как дачную бабушкину кровать.Ведь чище и лучше вырезать, чем вырыватьХвосты и крылья, как теза и антитеза.Поведи меня за руку через осенний Миусский парк.Раз для нас Пелевин, как для родителей Эрих Мария Ремарк,Судьбоносным кажется каждый по ходу движения знак,И мы выбираем движение по спирали.Нашим душам-монадам Андреев, Ницше и ГумилёвНаподдали живительных пенделей в виде слов,И силков понаставил внутренний птицелов,Ну и мы с удовольствием в них попали.
Они
Нет – и не надо.Серым по чёрномуКружится глобус.Люди расходятся.Что за отрада —Сон заключённому.Сорванный голос.Стылая звонница.Я – не они.Шаткая лестница.Шаг на весу.Грохот молчания.Ты не вини.Блажь. Перебесится.Я принесуБоль узнавания.Нет – и не стоитЖдать и подгадывать.Небо не хочет.Люди встречаются.Дело простое —Вместе поглядывать,Как после ночиДень начинается.
«Ты говоришь, я мечтательница и оптимистка…»
Ты говоришь, я мечтательница и оптимистка.Да, но только когда ты так далеко и так близко.Я старательница золотого прииска;И, как выяснилось, я неистово неутомима.Раньше всё карандашный абрис да уголь;Чёрно-белая графика, один сплошной угол.И среди других неваляшек и куколНеожиданно чернела моя пантомима.А
теперь, когда ты спишь рядом так чутко,Что от дрожи ресниц можно лишиться рассудка,И ждущая хлеба на пруду детства уткаНеповторимее долгожданного звездопада,Ты говоришь «ненаглядная моя девочка»,И вращается время головокружительно, как в тире тарелочка.И местами меняются разом потолок и стеночка,И ничего в мире больше нет и не надо.
Английский пациент и прочее
А вот, например, бывает – нельзя.Смертельно нельзя, не сметь!Можно в попутчики, в братья, в друзья,А если любить, то смерть.А если вступить, оступиться, взмытьДруг в друга, вдоль, поперёк,Спасенья не будет. Не сжечь. Не смыть,Вырвут с душой оброк.За каждое эхо касанья, за дрожь,За всполохи, капли росыПридётся расплачиваться, не уйдёшьСо взлётной слепой полосы.Созвездья поманят, пустыня убьётНежным сухим песком.Пылает и рушится самолёт.Но мы уже далеко.
Подключение
Так скольжу осторожно свинцовым пёрышком по стеклу.Сдерживаю дыхание, ведь внутри меня – ураган,Что задувает в прошлое твою и мою золу,Но не калечит, а лечит, не оставляя ран.Проникая друг в друга на расстоянии вытянутой судьбы,Всех оплаканных и осмеянных проекторов и голограмм,Мы расширяем пространство нежности, а не борьбы.И пространство трещит с благодарностью по всем швам.Так бывает – без мистики, магии, матрицы, миражей,Мутновидящих предсказателей, психо- и физикознатоков —Просто срабатывает подключение к центру сетейНаших тел и сознаний, как совпадение ключей и замков.Как совпадение опасения за микрокосмос, мирок, нору.Как невесомость, что тяготение переживёт.Загляни в меня – и увидишь, что я не вру,Как первобытное небо земле не врёт.
«Я знаю, ты самый ласковый…»
Я знаю, ты самый ласковый,Как некоторые дожди.А можешь быть волком, ласточкой,Отчаянным, как Рушди.Продуманность пиротехники,Внезапность взрывной волны —В тебе, как в плену кочевники,Бредят побегом сны.Откуда берутся крайности,Когда подступает край?Кому по вопросам стайностиЗвонить и писать, узнай.Узнай, я ведь знаю подлинноУсловий, сомнений боль.Ты этого сердца подданный.Вернее, его король.
«Всё проходит. Прошло и это…»
Всё проходит. Прошло и это.Всё по лунному календарю —От дарённого в детстве кастетаДо бриллианта в бокале Grand cru.Положи. Помаши. ПрищурьсяТам, сквозь слёзы и радужный дымРазгляди, как без зла и кощунства,Не просчитывая ходы,Ухожу, а вернее – простоНе сворачиваю с пути.У кривого, скрипучего мостаВ прорубь память мою опусти.Всё проходит. Пройду однаждыЯ сама без истерик и драм.Ты себя не спасёшь от жажды,Припадая к моим следам.Всё проходит. Прошло и это.Нет вопроса и нет ответа.
Дни проносятся, грохоча переполненным товарнякомМимо озабоченных заморозками весенних полей.Вот бы подглядеть за разгрузкой хотя бы одним глазком,Да разлить, да на рюмочку чёрный хлебушек и лук порей.По страховке, положенной в случае двух смертей,Если мимо одной неминучей проносится товарняк,Ты получишь, за вычетом разбазаренных дней,Моё право на оторопь перед надписью «назад никак».