Улыбающийся святой. Жизнь и чудеса старца Порфирия Кавсокаливита

Крусталакис Георгиос

Благодать Божия очень рано украсила этого скромного, неприметного юношу, горящего любовью ко Христу, редкими дарованиями, способными вознести человеческий дух на недостижимые высоты. Бог предназначил ему особый путь – стать одним из выдающихся духовников нашего века.

В 1923 году, семнадцати лет от роду, Евангелос как-то шел по лесу, чувствуя себя бесконечно счастливым после воскресной литургии и Причастия, как вдруг почувствовал, что преисполняется Божественной благодати. Новый мир открылся перед ним. Господь в тот день наделил юношу даром прозорливости, который святой старец использовал на протяжении всей своей жизни с благоразумием и страхом Божиим.

Когда один духовный сын преподобного Порфирия как-то спросил его во время беседы (это было 18 июня 1986 года): «Геронда 10 ,

вы когда-нибудь просили у Бога какого-нибудь дара?» – старец ответил: «Никогда. Мне это ни разу даже в голову не приходило. Но благодатью Божией так получилось. Об этом нельзя просить. Развивайся духовно, и Господь дарует тебе по достоинству».

Однажды молодой монах тяжело заболел, и старцы отправили его лечиться к родителям домой. На родине он встретился с архиепископом Синайским Порфирием III, который понял, что перед ним человек глубоко духовный, наделенный благодатными дарами и даже способный к прозорливости. И в 1927 году, когда иноку был всего лишь двадцать один год, архиепископ рукоположил его во пресвитера с именем Порфирий.

10

Геронда – по-греч. «старец»; как правило, так обращаются к духовному отцу, главе монашеской общины. – Ред

В последующее время, вплоть до 1940 года, отец Порфирий трудился как духовный отец, исповедник и священник, к которому миряне обращались за духовным советом, в монастыре святого Харалампия (Левкон). Там на протяжении тринадцати лет он долгими часами принимал исповедь у тысяч верующих, главным образом жителей окрестных областей Эвбеи: Кими, Каристоса, Аливери, Вафьи и других. Всем приходящим к нему отец Порфирий помогал выбрать правильный путь в жизни и благоразумно разрешить тяготившие их проблемы.

Благодаря дару рассуждения, а главным образом дару прозорливости отец Порфирий проливал свет на те стороны человеческой жизни, которые были сокрыты, и таким образом открывал своему чаду путь к самопознанию и покаянию. Люди, которым довелось столкнуться с этим даром старца, называли его «батюшка-пророк».

Когда в октябре 1940 года Греция вступила во Вторую мировую войну, старец Порфирий был назначен настоятелем часовни святого Герасима при больнице, которая называлась Афинской и находилась рядом с площадью Омония, на пересечении улиц Пирея и Сократа. Эту больницу в 1903 году основали и с тех пор управляли ею два брата: профессор хирургии Афинского университета Николаос Аливизатос (1876–1945) и Амилкас Аливизатос (1887–1969).

Целых тридцать лет достопочтенный старец служил в этой лечебнице, проявляя всевозможную пастырскую заботу о страждущих. По его собственным словам, вместо пустыни Святой Горы он подвизался в пустыне Омонии. В той же «пустыне» центра Афин трудился и другой святой Церкви – отец Епифаний (Феодоропулос) (1930–1989), подвижник, исполненный любви, и старец, обладающий даром рассуждения. Двух этих наставников связывала крепкая дружба, они общались и обменивались духовным и пастырским опытом. В конце земной жизни отца Епифания, когда он, пораженный раком, страдал от ужасной боли, старец Порфирий разговаривал с ним по телефону в ночные часы. И боль утихала, когда эти два подвижника духовно возносились в небесные области.

Служа в Афинской больнице, святой старец исповедовал, наставлял, подбадривал, руководил, исцелял души, внимал ежедневной боли. Он жил рядом со смертью, осязал смерть, не раз исцелял телесные болезни. Часто в критических и сложных медицинских случаях благодатное присутствие старца было единственной надеждой на исцеление. Врачи, в то время работавшие в больнице, с восторгом говорили о многих чудесных событиях тех лет.

Сам старец с умилением рассказывал о некоторых из них. Особенным образом он описывал последние мгновения земной жизни умирающих, рядом с которыми пребывал в молитве. Иногда старец Порфирий видел над кроватью уходящего человека некое темное облако. Тогда он прерывал молитву, спускался в храм и, преклонив колени, со слезами взывал к Богу перед святым

престолом. Когда старец возвращался, облако рассеивалось, больной выглядел умиротворенным, от него исходил свет – его освобожденная душа отправлялась на небеса. Врачи, которые часто видели отца Порфирия у изголовья больных в такие часы, говорили: «Батюшка, ты опять здесь?» – «А что же делать, дорогие? Им ведь одиноко», – отвечал старец.

В больнице была одна собака, которую старец очень любил, как и всех животных, птиц, растения и цветы. Любовь к природе, уважение к ней, желание проникнуть в ее тайны свойственны всем святым – ведь отеческое богословие и Предание Православной Церкви учат духу глубочайшего уважения к материальному творению 11 . Итак, батюшка любил эту собаку, она была его «другом». Как-то в Грецию приехала группа ученых из Америки, которые в сотрудничестве с учеными Афинской больницы должны были сделать некоторые опыты. В качестве подопытного животного они собирались использовать эту собаку, «друга» старца.

11

См.: Митр. Иоанн (Зизиулас). Творение как Евхаристия, 1992.

В день опыта отца Порфирия не было в больнице. Когда он вернулся вечером, то сразу же пошел в палату, где проводилось исследование. Он открыл холодильник, в котором находилось мертвое животное, посмотрел на него печально и сказал: «Бедняга! Что с тобой сделали!» Тогда, как батюшка сам с изумлением рассказывал, собака, прощаясь с ним, взмахнула хвостом в последний раз. Да, природа преклоняется перед святостью, и естественные законы упраздняются!

В то время директором Афинской больницы был профессор канонического права и пастырского богословия богословского факультета Афинского университета, академик Амилкас Аливазатос. Этот ученый многое сделал для науки и общества. В то время он по совместительству был председателем больницы «Мандзавинатио» в Ликсурионе. Амилкас Аливазатос, человек строгий и немного своенравный, особенно ценил дух, дары и бесценный пастырский труд отца Порфирия. Он любил и глубоко уважал старца – тот был его духовным отцом.

Как мы знаем из достоверных церковных источников того времени, в своем духовном завещании приснопамятный профессор выразил желание, чтобы его похороны были простыми и в них не участвовали архиереи или другие клирики – только его духовник, отец Порфирий.

Старец духовно и душевно привязался к больнице, которую был поставлен окормлять, и особенно к часовне святого Герасима. Ниже мы приведем примечательный рассказ самого старца, воспроизведенный по аудиозаписи:

“Как-то я сильно повредил левую ногу, сломал большую и малую берцовые кости: щелк – как стекло! Меня положили в больницу, я кричал… Собрались все хирурги во главе с профессором, наложили мне гипс. Прошло дней десять. Стал я смотреть на ногу и увидел, по благодати Божией, что гипс наложили неправильно. Ну и ну! Я стал молиться. Как я об этом скажу? Поделился с одним младшим врачом, К., человеком приветливым и услужливым, мол, неправильно гипс-то наложили. «Не может быть. Столько врачей смотрели рентген!» – ответил он. В самом деле, мне делали рентген. Врачи тянули ногу, профессор смотрел. Видимо, когда ногу перекладывали и начали накладывать гипс, кость сместилась – так вкривь и загипсовали. Итак, я сказал врачу К., что гипс наложили криво, а он уже передал остальным. «Скажи ему, пусть он занимается своим священническим делом, а в нашу работу не вмешивается», – ответили ему.

На мой зов пришел другой врач, ассистент.

– Скажи профессору, что я хочу, чтобы снова сделали рентген, – сказал я.

– Но нам это обидно! – отвечает тот.

– Исполните, пожалуйста, мою просьбу, я старый человек.

Профессор не выдержал:

– В конце концов, сделайте уже ему рентген! Разве мы не знаем своего дела? Уже столько лет этим занимаемся!

Отвезли меня вниз и в самом деле убедились, что кости сместились из правильного положения и начали срастаться криво.