Улыбка 45-го калибра
Шрифт:
– Ну ладно, – поднялась Клава, – ты сиди, а мы пойдем, сериал у нас начинается. Жди, скоро прикатит.
Я кивнула, надо же, ошиблась, думала, что их ничего, кроме сплетен, не интересует. Стукнула дверь подъезда, и на улицу вышел мужчина в светло-бежевой куртке. Шапки на незнакомце не было. Его курчавые морковно-рыжие волосы торчали в разные стороны, над губой виднелись пшеничные усы, по подбородку стекала аккуратная бородка, похожая на кусок сливочного масла. Мужчина поднял воротник куртки и, сгорбившись, пошел по направлению к проспекту. Волос у него на голове была целая копна. Непокорные кудряшки мотались по лбу,
Но в этот момент во двор влетел «Мерседес». Он лихо развернулся и замер недалеко от песочницы, я схватилась за бинокль. Так, поглядим внимательно. Передняя дверца открылась, высунулась ножка, обутая в элегантную туфельку на шпильке, потом показалась бежевая норковая шубка, наконец на свет явилась вся дама. Я заскрипела зубами от злости. На голове незнакомки сидела круглая шляпка с густой вуалью. Хитрая изменщица предусмотрительно прятала лицо. На мой взгляд, подобное поведение глупо, ну какой смысл занавешивать физиономию, если ездишь на свидание в собственном автомобиле, да еще в вызывающе роскошной шубе? Теплым апрельским днем меховое манто привлекает к себе внимание. Многие граждане уже даже куртки сняли, а тут шуба! Правда, дорогая и очень красивая.
Дама щелкнула брелком сигнализации. «Мерс» коротко гуднул и мигнул фарами. Покачиваясь на тонюсеньких каблуках, стройная фигурка в развевающейся шубке пошла к подъезду. Я молча посмотрела ей вслед. Теперь понятно, отчего мадам накинула на плечи мех; под шубой виднелось невероятно короткое платьице из полупрозрачного материала.
Дверь подъезда хлопнула. Я навела бинокль на сверкающий автомобиль и записала номер. Так, надо не упустить момент, когда парочка будет прощаться. Всезнающие бабки говорили, что они всегда вместе выходят. Небось поднимет вуальку, чтобы поцеловаться со своим обоже. Впрочем, даже если этого не произойдет, все равно получатся отличные компрометирующие снимки.
Я постаралась поудобней устроиться на жесткой скамейке. Однако какая тяжелая работа – сидеть и ничего не делать. В свое время Дегтярев сказал мне, что сыщику в основном приходится заниматься ожиданием и что отвратительней этого занятия ничего нет. Я ему тогда не поверила, а сейчас понимаю, что Александр Михайлович был прав. Нет, правильно говорят, хуже нет, чем догонять и ждать. Прошло всего десять минут, а я уже вся извелась, пытаясь найти удобную позу. Эх, жаль, не догадалась прихватить детективчик, а то бы почитала спокойненько. Может, сбегать к ближайшему лотку? Нет, нельзя, вдруг упущу парочку. Хотя вряд ли мадам явилась к любовнику на полчаса…
Я уже совсем было уговорила себя пойти на проспект за книжкой, но тут дверь подъезда распахнулась, и вылетела дама в шубке. Лицо ее по-прежнему было закрыто вуалью. Быстрым шагом она подскочила к «мерину», нервно дернула дверцу, села в автомобиль, газанула, стукнула бампером скамейку, на которой мирно читала газету молодая женщина,
– Эй, ты, – закричала девушка, – озверела, блин, дура!
Напуганный воплем матери ребенок зашелся в нервном плаче. Я быстренько защелкала фотоаппаратом, радуясь, что в кадр вместе с иномаркой попадает и табличка, на которой четко видно название проезда и номер дома.
Глава 29
Подняв столб пыли, автомобиль, взвизгнув на повороте шинами, исчез. Я покачала головой. Пока не знаю, как зовут даму, но ездит она безобразно, ни с кем и ни с чем не считаясь.
– Вот дрянь, – продолжала негодовать молодая мать, – паразитка чертова, сволочь! До полусмерти напугала. А если бы посильней газанула, так и скинула бы меня со скамейки, гадина! Ну погоди, я на тебя управу найду, вот мужу пожалуюсь, он тебе ноги-то повыдергает!
Я подошла к разъяренной женщине, подняла с земли упавшую газету и сказала:
– Безобразие, чуть вас не убила.
– Дрянь! Думает, раз на «Мерседесе», то все ей и можно, – опять вскипела девушка. – Ну ничего, мой с ней разберется.
– Вы ее знаете? – осторожно поинтересовалась я.
– А то! – пожала плечами собеседница. – К Артуру трахаться ездит! Ну цирк! Морду прикрыла, думает, не увидит никто! Да все знают, что это мордвиновская баба! Мой мужик зайдет к этому Артуру да и побеседует с ним по душам. Ишь, поругались небось.
– Почему вы решили, что они поссорились? – продолжала любопытствовать я.
– Так она больно быстро выскочила, – пояснила молодая мать, – да злющая, как черт, скамейку чуть не сшибла.
– Может, она любовника дома не застала, – вздохнула я, – динамо он ей прокрутил: пообещал свидание, а сам укатил.
– Э, нет, – засмеялась «информаторша», – вон гляньте-ка, вон там «Нексия» серая стоит. Его, Артура. Он у нас специалист по дамской части.
– В каком смысле?
– Да в прямом, – откровенничала женщина, покачивая коляску, – живет за их счет, альфонс. Его сначала мать содержала, а когда умерла, Артурик наш по рукам пошел. И бабы у него богатые. Одна ему ремонт сделала, другая «Нексию» подарила. Небось хорошо в кровати работает. Вот эта хамка, на «мерсе», не знаю пока, что преподнесет. У них, похоже, роман в самом разгаре, а он презенты при расставании получает.
– Ну и что из того, что «Нексия» стоит?
– Наш красавчик ногами не ходит, – хмыкнула собеседница, – даже на проспект за сигаретами рулит, а тут двести метров всего. Не, дома он, да и куда выходить-то? К Артурику денежки сами прибегают. Поцапались они, вот девчонка и умчалась.
– Отчего думаете, что она молодая? Обычно любовь покупают дамы в возрасте, – вздохнула я.
– Точно, только тут такой цирк третьего дня приключился… Вы никуда не торопитесь?
– До пятницы абсолютно свободна, – хмыкнула я.
– Почему? – удивилась женщина.
– Простите, пошутила, вы не читали детскую книжку про Винни Пуха?
– Нет, – улыбнулась молодая мать, – самой не пришлось, Ванечке только три месяца.
– У вас все еще впереди. Так что случилось третьего дня, простите, мы не познакомились. Даша.
– Вика, – опять улыбнулась девушка. – Мне тут жутко скучно целый день сидеть, вот и глазею по сторонам. Днем еще ничего, с разными людьми поболтать можно, а после девяти вечера вообще караул, полная тоска.