Улыбка Амура
Шрифт:
В общем, полностью убедить эту лентяйку Насте не удалось, но все же их разговор не прошел даром: Наталья слегка напряглась и стала уделять внимание остальным предметам. Тем более, что мартовская погода этому способствовала: практически весь месяц то дождь, то снег, а под конец и вовсе начались пыльные бури при минусовой температуре, – носа не высунешь на улицу.
– Будет, наконец, весна в этом году или нет? – тоскливо ныла Наташка, вглядываясь в хмурое небо. – Весь март ни одного солнечного денечка – ну сколько
– Придет апрель, будет тебе и травка, и солнышко. А пока зубри: до экзаменов меньше трех месяцев.
Настя пару раз спросила Сережу Новикова о судьбе Бориса, но тому ничего не было известно. С отцом она на эту тему так и не поговорила, не решилась. Сначала совесть ее немного мучила, потом собственные заботы и проблемы оттеснили мысли о парне на второй план. Однако через пару недель, выйдя из школы, Настя внезапно увидела Бориса, поджидающего ее на привычном месте.
– Выпустили? – облегченно спросила она.
– Отец бабки заплатил, и отпустили, – мрачно ответил он.
– Кому заплатил?
– Да той девке. Чтоб написала заяву, что обозналась.
– И она взяла?
– А то! Ей только того и надо было. А из гимназии меня поперли.
– Как поперли? Ты же ни в чем не виноват!
– А кому это надо? Как только меня взяли, на следующий же день вывесили приказ. Чтобы, значит, не нести ответственность.
– Но ведь тебя отпустили. Требуй, чтоб восстановили.
– Отказали. Отец ходил к начальству – сказали, что мое место уже занято. Там у нас есть воскресная школа для желающих, – как только кого отчисляют, сразу его место занимает один из них. Да я и сам обратно уже не хочу. Будут на меня косо глядеть да пальцем показывать.
– И что теперь будешь делать?
– Не знаю. Пока буду отцу помогать, – он торгует на вещевом рынке. Перекантуюсь до армии, а там посмотрю. Девятилетка у меня есть – может, потом пойду в вечернюю школу. Если дальше учиться захочется. А ты как?
– Да все по-прежнему. Учусь, в основном.
– Парень у тебя не появился?
– В твоем понимании – нет, я ни с кем не гуляю. Но скажу тебе по секрету: мне очень нравится один человек.
– А ты ему?
– Кажется, тоже.
– А кто он?
– Это секрет. Не спрашивай, все равно больше ничего не скажу.
– Значит, у меня никаких шансов?
– Ты же это знал с самого начала. Борис, не обижайся, пожалуйста. Ты хороший, но мы с тобой разные люди. Давай остаемся друзьями?
– Ладно. Что думаешь делать после девятого?
– Будем с Наташей поступать в лицей при Политехе. Трудно, но мы попытаемся. Там ее брат учится.
– Ого, куда вы замахнулись! Тогда действительно тебе не до гулянок. Но мне можно хоть иногда тебя видеть?
– Конечно, о чем речь! Приходи, когда захочешь. Много времени я тебе уделять не смогу, но иногда пообщаться, – почему нет? Может, чем
Он проводил ее до дома, постоял несколько минут, печально повздыхал и, наконец, ушел. Потом еще пару раз навестил, а затем совсем пропал. Много времени спустя Настя встретила его в парке, – он шел, держа под руку симпатичную полненькую девушку, и выглядел вполне довольным жизнью. Мысленно порадовавшись за Бориса, Настя незаметно свернула в боковую аллею.
Перед самыми каникулами Никита огорошил подружек сообщением, что в лицей уже подано заявлений – выше крыши. Там же всего пятьдесят мест. Уже три человека на место, – а что будет в июне? – Вы когда собираетесь подавать? – сердито спросил он. – Чего тянете кота за хвост? Всего-то дел: пойти да записаться. Особого приглашения ждете?
– А куда спешить? – отмахнулась Настя. – Там заявления принимают до середины июня. Успеем еще. Подадим на каникулах.
– Ну-ну, тяните! Дождетесь, что прием прекратят или еще чего придумают.
И как в лужу глядел! Явившись, в приемную лицея, подружки с ужасом прочли, что при конкурсе более пяти человек на место к экзаменам допустят только абитуриентов с аттестатами без троек. К Наташкиному ужасу, конечно, ведь Насте светили только пятерки, тогда как ее подруге грозили целых четыре трояка.
– А я тебе что говорила? – выговаривала ей Настя. – Трояк по истории – это вообще маразм! Ты что, даты не в состоянии запомнить? А химия? Скажи спасибо, что химичка тебя пожалела по доброте душевной. А то могла бы и пару в четверти вкатать – при твоих знаниях.
– Это ты виновата! – ныла подруга. – Ты меня плохо заставляла! Меня не уговаривать надо, а действовать силой!
– Силой – это как? Лупить, что ли?
– И лупить! А что? Если я иначе не понимаю. Бери ремень и лупи, разрешаю.
– Больше ничего не придумала? Кому больше надо – тебе или мне?
– А тебе не надо? Ты что, не хочешь, чтоб я поступила? Тогда так и скажи! Подруга называется!
– Я тебе сто раз говорила: берись за химию, – ты здорово слушала? Завтра же иди на консультацию, – химичка двоечникам на десять утра назначила. Виляй перед ней хвостом, стелись половичком, но чтоб она позволила тебе по частям пересдать хвосты. И зубри, зубри, зубри!
– А история? А география? А физкультура? Разве все исправишь?
– Исправишь, если захочешь! Будешь делать все задания и не пропускать уроки, – историк и Ксения тебе четверки поставят, они люди покладистые. А физкультуру не надо прогуливать, и все. В лицее вообще пропускать занятия нельзя: там пару раз сбежишь – и на педсовет. А еще раз прогуляешь – и привет!
– Господи, прямо казарма какая-то! Насть, может, не надо туда, а? Ни разу не косануть, – я так не смогу!
– Тогда нечего и соваться! Оставайся в школе и не морочь мне голову.