Умереть, чтобы больше не жить. Часть первая
Шрифт:
– А в чём?!
– Ты же тоже обдолбанный!
– Ну да! Не будь я вмазанный, я бы хуй сел за руль!
– Это штурвал!
– Чево?!
– Похуй! Я полетел!
Мэтт пошатнулся и повалился спиной из тёмного звёздного неба на холодный и мёртвый памятник современному человечеству.
1.10
– За что ты просишь прощения, Мэттью? За то, что тебе плевать на этот мир? Или за то, что ты позволил их изнасиловать, а после забить насмерть монтировкой? Ты видел это. Они кричали, плакали, живые звали маму, а мёртвые, наблюдавшие за этим, звали тебя, Мэттью. Но ты не хотел их слушать. Где
Мэтт, пуская кровавые слюни и сопли, хрипел, уткнувшись лицом в пол, и косился правым глазом на красную монтировку, лежащую в луже крови рядом с уже остывшим телом.
– Не нужно этого делать. Хватит, Мэттью. Идём домой.
Он, с трудом оторвавшись от пола, медленно поднялся на ноги, шатаясь, подошёл к трупу и подобрал монтировку. Смотря на его мёртвое лицо, он всё больше и больше набирался злобы и старался всё крепче сжать в руке холодный, красный металл.
Твёрдая сталь разбивалась о мягкую, побледневшую кожу лица. Снова и снова оставляя разорванную плоть и сломанные кости. Мэттью хрипел от злости, из красных глаз текли слёзы. Рука при каждом взмахе дрожала от усталости. Кровь, кожа и кости разлетались в стороны. Снова и снова он делал взмах и с каждым разом старался ударить всё сильнее.
Раздался гулкий звон, и Мэтт остановился. Отпустив монтировку, он шатаясь отошёл назад. Вдруг его пробил холодный пот, и начало лихорадочно трясти. В горле образовался ком, Мэттью попытался сделать вдох, но лёгкие как будто сжало изнутри. Он посмотрел на свои судорожно трясущиеся, окровавленные руки и в панике начал стряхивать с них кровавые ошмётки.
Мэттью опустился на колени и крепко обнял себя за плечи. Немного выровняв дыхание, он потянулся в карман. Фыркая носом, Мэтт трясущимися руками открутил крышку, зубами стащил с иглы колпачок и, опустив иглу в раствор морфина, вытянул поршень до упора. Опустошенный пузырек упал в лужу загустевшей крови, Мэттью щёлкнул по шприцу и слегка надавил на поршень, высвободив немного счастья вместе с ненужным воздухом наружу. Выплюнув пластиковый колпачок и вогнав в шею всё, что было в шприце, он медленно поднялся, накинул капюшон и, шатаясь, поплёлся на улицу.
Несильный дождь перерос в проливной ливень. Водитель, разглядев в пелене дождя шатающийся силуэт, завёл двигатель, но сообразив, что тот шагает в другую сторону, дважды просигналил и моргнул фарами. Не обращая внимания, Мэттью шёл к мосту. И дойдя до середины, он упёрся животом в перила, закрыл глаза, неуклюже перевалился на другую сторону и через десяток метров плашмя, лицом вниз ушел под воду.
1.11
Музыка играла негромко, темнота и неоновый свет поглотили пространство. Что играло – не важно, Мэттью этого не слышал. Он просто танцевал. Танцевал один, не попадая в такт. С голым торсом, в зубах сигарета, а в руке бутылка чего-то, что помогало забыться.
– Возьми-ка, сладкая. Жахни этого пиздюка ещё разок.
– Может
– Да не, ему понравится. Давай, между лопаток.
Звонкий щелчок. Мэттью парализовало и в судорогах он рухнул на пол.
– Ха! Стой, стой, не отпускай кнопку.
– Кажется, всё.
– Блять, кажется, разрядился. Зайка, принеси-ка другой.
Спазмы отпустили, Мэтт, пуская слюни, поднялся на четвереньки.
– Ну ты и пидр, Гарри. Где ты взял такие шокеры?!
– Мощные, да? Новая модель, такой даже лошадь уронить сможет.
– Бля, аж кислород перекрыло. Хочешь попробовать?
– Не. Меня и кокс неплохо бодрит.
Мэттью встал, поднял бутылку и шатаясь пошёл к длинному полукруглому дивану. Звонкий щелчок, и Мэтт снова свалился на пол.
– Ах вы наглые сучки. Я хотел его жахнуть.
– Слушай, Гарри, а он не сдохнет?
– Не-е-е. Этого бледного уёбка ничто не убьёт. Хотя-а-а… подай-ка телефон.
Гарри набрал текст в телефоне и отпил из бутылки:
– М-м-м, – он поморщился и поставил бутылку на стол. – Как же заебала алкашка. Эй, Фрэнки!
– Чего? – крикнул бородатый худощавый мужик за барной стойкой.
– У нас есть газировка?
– Была вроде. Тебе принести?
– Не надо, я сам. Да хорош его мучать, сломаешь, а я их уже продал.
Мэттью, кряхтя и пуская слюни, на четвереньках дополз до дивана и неуклюже на него залез.
– Вытащи, а. – обратился он к девушке, сидящей рядом, и повернулся на бок.
Девица вытащила из спины электроды, и Мэтт откинулся на спинку дивана.
– А там, ещё чего-нибудь осталось? – спросил он, отпив из бутылки.
– Героин пойдет?
– Вполне.
– Френки!
– Чего?
– Сделай дозу!
– А кто просит?
– Мэттью!
– Пять сек!
– Ну-ка, братишка, подвинься, – Гарри сел рядом с Мэттом и положил руку ему на плечо.
– Что это у тебя?
– Хочешь? Я и тебе взял. Сладкая.
– Давай, а то твоё пойло уже заебало.
– Ага, а я о чём.
– Готово!
– Чё ты орёшь, Френки?
– Не, не, это мне.
Девушка принесла шприц, села рядом и положила руку Мэтта себе на колени.
– Да не, ему нужно в шею колоть.
– Гарри! – крикнул Фрэнк.
– Чё?
– Тут тебе какую-то хуйню принесли!
– Заебись.
Гарри переложил голову Мэтта на плечо девице и пошёл к барной стойке. Она дёрнула плечом, и голова сползла к ней на колени. Уложив Мэтта поудобнее, девушка сунула иглу в его шею и пустила хмурый по вене.
– Дамы и наркоман, – Гарри поставил длинный, чёрный чемодан на стол.
–
Винтовка Barrett M107A1 CQ калибра 12,7 мм и длиной патрона 1442 мм.
– Ха! А у Мэтта член размером с пульку!
– Спасибо.
– Ну, это мало, сладкий.
– А, ну да. Иди нахуй.
– Мэттью? – сказал Гарри и открыл кейс.
– Да.
– Ты же вроде бессмертный?
– Доставай.
Мэтт поднялся с дивана и прошёл в центре танцпола. Гарри собрал винтовку, упёрся сошками в спинку дивана и передёрнул затвор.
– Только целься в голову.
– А куда же ещё? Мне всегда было интересно, что будет если твою башку
разорвёт в клочья, – настраивая прицел, сказал себе под нос Гарри. – Готов?!