Умереть и остаться в живых
Шрифт:
– Вы выглядите так, как будто приехали сюда не на машине, а проскакали всю дорогу в седле, – с подчеркнутым сарказмом, явно в отместку за проигранную битву фасонов, уколола Милли.
– Не вижу в этом ничего плохого! По крайней мере, скачу я, а… не на мне.
Милли ухмыльнулась и даже одобрительно взглянула на соперницу. Она предполагала увидеть раздавленную болезнью и изменой мужа стареющую неудачницу, но никак не сильную, знающую себе цену и все еще очень красивую женщину.
– Даже так? Тогда придется привести другие аргументы.
Милли
– Вы показываете на карте местонахождение алкалоида, а мы оставляем в живых ваш зоопарк, или… что там от него осталось после опытов «великого волшебника» Мартина. Подчеркиваю, включая старика Хорхе.
В противном случае я, не откладывая, добавляю в пищу животных и преданного индейца не совсем полезный для их здоровья яд. Ну, так что?
Джейн, чувствуя тошноту и слабость, сделала невероятное усилие, чтобы не упасть. Ей пришлось облокотиться на стол.
– Без меня у вас ничего не получится.
– Разве и я не о том же говорю? – обрадованно присоединился к разговору Мартин.
– Без меня вам это место не найти, – повторила Джейн.
– Никто с этим не спорит, – настороженно согласилась Милли. – Поэтому мы и пытаемся договориться. Что вы хотите? Ваши условия? Давайте обсудим!
У Джейн еще не было никакого плана. Нужно было выиграть время. Она медленно прошла в дальний конец кабинета, где уютно светился старинный камин, и протянула руки к огню. В комнате было тепло, но ее бил озноб.
– Собранная мной информация, – тихо сказала Джейн, – бесценна. Кроме меня, из цивилизованных людей, – она подчеркнуто сделала акцент на «цивилизованных», посмотрев на ухмыльнувшихся при этом Мартина и Милли, – с подобным феноменом никто еще не сталкивался. Даже если кто-то случайно и набредет на деревню, все равно не узнает ее тайну. В племени растение, из которого добывают алкалоид, почитаемо как у христиан крест, на котором был распят Христос. Я – единственное звено.
Джейн замолчала. Было видно, что она принимает трудное решение.
– Если вы думаете, что я не готова пожертвовать своей жизнью, чтобы избежать страшных последствий, – Джейн закашлялась, она уже не скрывала, что еле стоит на ногах, – то вы ошибаетесь.
Мартин исподлобья смотрел на жену. Джейн было больно видеть, как сильно изменился муж с тех пор, как они расстались. Циничный взгляд на вещи, вполне характерный для многих медиков, никогда не выплескивался у него за края разумного. Сейчас Мартин больше походил на безжалостного нацистского офицера из фильма о Второй мировой войне. Джейн не узнавала в нем мужчину, которого так сильно любила.
Мартин начал горячиться:
– Подумай, сколько удивительных препаратов можно получить из…
– Ты и словом не обмолвился о помощи людям, а только о том, как самому стать богатым и могущественным, – перебила Джейн.
– Что же в этом плохого? – вступила в разговор Милли. – Вы и сами не из бедных! Почему бы не дать заработать другим?
– Не смешите меня, девочка.
Джейн расстегнула сумочку, висящую на плече, и достала из нее револьвер. Мартин побледнел и вжался в кресло, а Милли, наоборот, покраснела, но не шелохнулась. Только тонкие пальцы забегали по столу, выстукивая ритм нервного галопа.
– Я всегда думал, что смерть – это безобразная сгорбленная старуха, а она, оказывается, стройная и красивая, – выдавил с кривой улыбкой Мартин.
Он уже оправился от неожиданной угрозы и теперь лихорадочно соображал, что делать дальше.
– Поэтому, – повторила Джейн, – дневники и листок с координатами будут уничтожены.
В подтверждение своих слов она свободной рукой вынула из сумочки сложенные вместе тетради.
– Ты этого не сделаешь, – закричал Мартин.
Он выдвинул ящик письменного стола и выхватил из него пятизарядный «Торус».
– Я не позволю тебе лишить меня шанса, который дается один на миллиард, да и то раз в жизни. Отдай тетради! Иначе…
Джейн невыносимо страдала. Но она уже знала, что будет делать, а приняв решение, успокоилась. Направив револьвер в сторону мужа и Милли, Джейн бросила дневники в огонь. Он тут же обхватил обложки со всех сторон.
– Опусти пистолет и отойди от камина, – прохрипел Мартин.
Отбросив сумочку, Джейн вытащила из бокового кармана плаща сложенный в несколько раз листок плотной бумаги.
– Ну и последняя точка в этом деле, – тихо сказала она. – Теперь никто…
– Стреляй, – прошипела Милли. – Стреляй же!
Револьвер, направленный на Джейн, ходуном ходил в руке Мартина, но он медлил.
Тогда Милли подскочила к Мартину и надавила своим указательным пальцем на его, лежащий на курке. Прозвучал оглушительный для небольшой комнаты выстрел. Пуля вырвала клочок плаща на левом плече Джейн. Она в ответ инстинктивно тоже нажала на курок, но выстрела не последовало. Раздался только сухой щелчок бойка. Не дожидаясь, пока жена повторит попытку, Мартин несколько раз, не целясь, выстрелил. Джейн отбросило на шаг назад. Она вскрикнула и упала на пол. Вылетевший из ее пальцев листок спланировал на край камина, потемнел и вспыхнул.
Мартин застыл в шоке от случившегося, а Милли тут же подбежала к камину. Сбросив туфельку, она каблуком выгребла на пол тлеющий кусок бумаги.
– Доставай тетради! Что ты медлишь?! – закричал Мартин, наблюдая за тем, как остатки охваченных огнем страниц сворачиваются в обугленный ком. – Все! Поздно! Мы пропали. У нас нет ни дневников, ни…! – Мартин схватился за голову. – И мы убили Джейн!
– Ну, скажем, не мы, а ты. И к тому же, как врачу тебе следовало бы знать, что смерть – это всего лишь побочный эффект жизни, а в ее случае красивой и обеспеченной.