Умереть легко и приятно
Шрифт:
Я посмотрела следующий – то же самое, только теперь те же солдаты были запечатлены на огневом рубеже, с автоматами. Обычное стрельбище – почти такое же, какое было у нас в лагере. В руках у парней автоматы Калашникова, тоже обычные «АК-74».
– Ничего не понимаю! – сказала я. – Максимовская что, делала репортаж из жизни какой-то воинской части? И что здесь такого?
Подошел Лисовский и тоже взял в руки снимки.
– Похоже, это не простая воинская часть. Точнее, совсем не воинская. Вы посмотрите первые отпечатки!
Я достала
Человек на втором портрете показался мне знакомым. Не помню я что-то нацистского вождя с таким лицом. Но тем не менее это лицо мне было очень знакомо… Где же я его видела? Под портретами был установлен стол президиума, за которым сидели несколько типов с суровыми лицами. Все как один – в черных рубашках, перепоясанные портупеями, на рукавах – обычные для фашистов красные повязки со свастикой. Рядом со столом стояла небольшая трибуна, с которой делал доклад… тот самый тип, изображенный на втором портрете рядом с фюрером. Вот это да! Так у них вполне устоявшийся культ живой личности!
На остальных снимках была та же группа из президиума, обходящая стройные шеренги тех самых солдат, которые занимались боевой подготовкой на снимках, что я увидела первыми. Теперь понятно, что к обычной боевой части они не имели ровным счетом никакого отношения. Это были боевые формирования какой-то профашистской партии. И формирования очень хорошо вооруженные и готовые практически к любым боевым операциям. Брр…
– Этого типа я где-то видела! – Я показала на второй портрет на сцене. Этот же тип, кстати, фигурировал почти на всех остальных фото.
– Похоже, это их нынешний фюрер! – мрачно произнес Лисовский. – И я его где-то видел!
– Серый, а что это за люди такие приятные? – спросил Лисовского Слон. – Ну очень импозантные мужики!
– Это-то нам и придется выяснить в ближайшее время! – ответил Лисовский.
И тут я вспомнила, где я видела этого типа! Слова Слона про импозантных мужиков напомнили! Конечно – то самое, словно высеченное из камня лицо, которое произвело столь неизгладимое впечатление на тетю Милу!
– Это же генерал Кречетов! – почти закричала я.
– Какой еще Кречетов? – удивился Лисовский.
– Кандидат в губернаторы! Вы что, телевизор не смотрите?
– А! Точно! Теперь вспомнил! Вот это да… – Он с совершенно растерянным видом опустился на стул. – Вот это история! Тут, пожалуй, нашей юрисдикции маловато будет! Тут ФСБ нужно подключать!
– Ребята, вы это о чем? – спросил Слон.
– Да так – о своем! Ты никому не рассказывай пока о том, что видел! Так будет лучше для твоей же безопасности!
– Да я уже понял! – усмехнулся Слон.
– Пора мне
– Поехали! – согласился Сергей.
– А может, останетесь? – предложил Слон. – У меня компания хорошая! Когда еще вас ко мне занесет?
– Извини, Слоник, но у нас большие проблемы с теми милыми ребятами, которых ты видел на фото. Кстати, шлепни-ка нам еще пару копий!
– Нет проблем!
Через несколько минут у нас были еще два набора фотоснимков, сыгравших столь роковую роль в судьбе Елены Максимовской. Надеюсь, что единственным человеком, которому они еще раз помешают спокойно жить, будет генерал Кречетов. И больше никому.
Глава 8
– А ведь у нас еще есть дневник! – вспомнила я уже в машине.
– Действительно! Про эту улику я совсем забыл! – Лисовский достал записную книжку, найденную мною в тайнике Максимовской, и открыл ее на первой странице. – Дата первой записи – январь тысяча девятьсот девяносто восьмого. Почти год назад!
– Это нас не интересует. Давайте посмотрим последние записи! Там должен быть ключ к разгадке ее гибели. Правда, по-моему, и так все ясно.
– Ясно только то, что наиболее вероятный претендент на пост губернатора области одновременно является лидером фашистской партии. Кстати, интересно, какой?
– Я слышала, что его обвиняют в том, что он приютил у себя в военно-спортивных лагерях боевиков из разогнанного недавно «Национального фронта». Теперь понятно, что обвинения обоснованные. И люди в нацистской форме как раз из этой самой партии.
– Уроды! – зло сказал Лисовский.
– Куда уж уродливее! – согласилась я. – Вам, кстати, куда?
Мы снова были на Московском. Мой «гольф» ехал по направлению от центра города, в сторону района, где меня с нетерпением ждал мой клиент – Стас Головин.
– Я живу на Садовой улице, за мостом! – сказал Лисовский.
– Это мне по дороге! Так что? Будем читать дневник?
– Попробуем! Сейчас посмотрю, что там за записи в конце. – Он начал листать маленькие мелко исписанные странички. – Ну у нее и почерк! Прямо с лупой надо читать! Это не то… Ага! По-моему, нашел! Запись двухнедельной давности… Читать?
– Попробуйте! – ответила я.
Он начал читать при свете фонарика салона, постоянно сбиваясь, с трудом разбирая незнакомый мелкий почерк…
ДНЕВНИК ЛЕНЫ МАКСИМОВСКОЙ
14.01.99.
Репортер должен работать на острие. Я так считаю. А о каком острие может идти речь в нашей провинциальной глуши? Это тебе не Колумбия, не Сальвадор, это даже не Москва. У нас и мафия какая-то домашняя – один незаконный оборот куриных окорочков. Обхохотаться можно! А я хочу настоящей сенсации, чтобы кровь из ушей от напряжения! А вот Сашка меня не понимает – сидит на своей дурацкой криминальной хронике, пишет про угнанные машины и ДТП. Скука!