Умирание земли и жизнь мира

Штайнер Рудольф

Из этого мы видим, как проясняется жизнь, если принять во внимание, что у человека действительно существует на только те отношения к жизни, которые внешне видимы в чувственном мире, но что у него действительно есть такие отношения к жизни, которые основаны на его отношение к духовному миру.

Я привел сегодня эти мысли главным образом потому, что я этим показал вам два элемента человеческого существа: один элемент, который таким образом связан с физической организацией человека между рождением и смертью, что эта организация указывает на подсознательное, например, когда я вам показал, что руки и кисти рук суть органы мышления, хотя и такие своеобразные органы мышления, что они дают особые методы для удержания того, что голова пропускает сквозь себя, как решето. Человек в этом отношении своеобразный сосуд: его голова служат решетом для судьбы, но когда мысли, которые мыслит судьба, текут, они подхватываются руками и кистями рук. Второй элемент в человеке, это то, что получается через цветы лотоса и входит в жизнь между смертью и новым рождением. От отношения, которое установится к этим двум течениям человека, зависит нечто очень важное. Ибо рассмотрите всего человека таким образом, чтобы действительно представить себе плоскость грудобрюшной преграды, тогда он предстанет перед вами, как двойственное существо: нечто входит в него, застревает,

застревает благодаря силе рук и кистей, но все-таки спускается вниз до поверхности грудобрюшной преграды. Это есть то, что застревает благодаря тому, что человек есть вертикальное существо, а не горизонтальное, как животное. Другое фактически проявляется таким образом — (как странно это ни звучит, но мир полон загадок), что ноги и ступни одного находятся в таком же отношении к нему, как у другого — руки. Это связано с Землей. Ибо можно видеть, как излучения проходят сквозь Землю, проникают сквозь человека, но они направляются цветами лотоса и излучаются в будущее. Это два течения, являющие человека, как существо двойственное. В обычной жизни эти два течения бывают совершенно отделены друг от друга и на этом основана жизнь. Если бы эти два течения соединились в жизни, жизнь не была бы такой, как она есть, так как если бы они слились, человек не мог бы развить Я-сознания, ибо Я-сознание основано на том, что оба течения в жизни разделены. И все же они разделены лишь отчасти. В некотором ином смысле они сливаются. В действительности это происходит так: то, что излучается из человека, чтобы излучением войти в жизнь между смертью и новым рождением, это может — если человек достигнет этого — вне человека соединиться с теми излучениями, которые затем задерживаются руками, прежде чем пройти сквозь решето. Оба течения обыкновенно проходят сквозь тело человека, но не могут слиться. Если человек их задерживает, они могут соединиться. Это соединение дает возможность встречи человека с умершим, с теми, кто прошел врата смерти.

Таким образом характеристикой этих обоих течений я дал введение к тому, о чем мы будем говорить в следующей лекции — об отношениях человека, которые он отсюда может завязать с этими умершими, для того, чтобы опять рассмотреть эти отношения с другой точки зрения.

ЛЕКЦИЯ 6 19. 03-1918 г

Мои дорогие друзья! Неделю тому назад мы говорили о более интимных вопросах человеческой душевной жизни, о таких вопросах, которые способны подготовить почву для представлений, простирающихся на отношение так называемых живых, то есть людей, живущих в физическом теле, к душам, покинувшим тело, к тем людям, которые живут между смертью и новым рождением. Дело в том, чтобы именно тогда, когда мы обсуждаем подобную тему, мы знакомились с основными представлениями, которые душевно могут нас правильно ввести в то, как человек должен и может мыслить себя в подобных отношениях; ибо от того, осознает ли живущий здесь на Земле человек, что он стоит в каком-то отношении к умершему или вообще Б отношении к тому или иному существу духовного мира, вовсе не зависит действительность этого отношения. То, что я теперь говорю, собственно, само собой разумеется для того, кто задумывается над этими словами; но именно в области духовной науки бывает иногда необходимо уяснить себе то, что «само собой разумеется».

У человека всегда существует отношение к духовному миру, у него также всегда существует известное отношение к тем умершим, которые с ним кармически связаны. Итак, это нечто совершенно иное, — говорить ли о действительности этого отношения — или же о более сильном или более слабом сознании, которое мы можем иметь об этом отношении. Но для каждого важно узнать, также и для того, кто может полагать, что подобное сознание ему совершенно чуждо — что говорит такое сознание, ибо оно сообщает каждому о действительностях, среди которых он всегда, всегда живет. Именно в смысле отношения так называемых живых людей к так называемым умершим, необходимо уяснить себе одно: в некотором смысле его труднее уяснить себе, чем отношение к другим существам духовного мира. Видением, созерцанием достигнуть сознания существ высших Иерархий, даже получить определенные откровения от высших Иерархий сравнительно легче, нежели осознать совершенно определенное отношение к умершим, т. е. действительно правильно осознать это. И это происходит по следующей причине:

Проходя период времени между смертью и новым рождением, человек живет в условиях бытия, сильно отличающихся от условий жизни физического мира. Достаточно вам только бросить взгляд на то, что говорится в цикле лекций о жизни между смертью и новым рождением и вы увидите, насколько отличные от физического мировоззрения представления и мысли необходимо применять для того, чтобы говорить о жизни между смертью и новым рождением. Почему же, собственно, так отличны от того, к чему привыкло обыкновенное человеческое сознание, представления, которые необходимо здесь применить? Оттого, что вследствие известных условий, между смертью и новым рождением человек известным образом предвосхищает то, что будет жизненным условием следующего воплощения Земли — природы Юпитера. Человек действительно живет в духовном утончении так, что то, что он теперь переживает между смертью и новым рождением, уже напоминает то, что будет первым условием жизни развитая на Юпитере. Так как человек известным образом здесь в своей жизни во время земного воплощения удержал нечто из жизненных воплощении Земли — из бытия Луны, Солнца и Сатурна, поэтому он воспринимает нечто из будущего во время жизни, которую он проходит между смертью и новым рождением. Напротив — существа Высших Иерархий, поскольку в них может проникнуть человеческое видение, хотя все и связаны — связаны сообразно условиям настоящего времени — разумеется, со всем духовным миром, но поскольку с духовным миром, поскольку он уже изживается в настоящее время в какой-либо форме. В грядущем они будут открывать будущее. Как ни парадоксально известным образом звучит то, что я теперь говорю — однако это так. Это звучит парадоксально оттого, что может возникнуть вопрос, каким же образом существа Высших Иерархий оказывают действие на умерших, раз умершие уже несут в себе будущее? Конечно, и существа Высших Иерархий несут в себе будущее и имеют в себе возможность образовывать будущее. Но они делают это, образуя при этом нечто такое, что характерно непосредственно для настоящего времени. То же самое относится и к умершим. Поэтому для познания общения с умершими необходимо, как своего рода подготовка, видение того, что совершают Высшие Иерархии. И лишь в том случае, если своей душой установишь более или менее сознательное ощущение к существам Высших Иерархий душа постепенно получит возможность благодаря способности восприятия и ощущения по отношению к высшим Иерархиям, осознать нечто из общения с умершими. Я этим не имею в виду сказать, что необходимо ясновидчески постигнуть Высшие

Иерархии. Но необходимо понять, поскольку этому способствует духовная наука, а она способствует этому, — то, что из Высших Иерархий изливается в бытие. Во всех этих явлениях вопрос сводится к пониманию. Тогда, конечно, если постараться понять эти явления духовнонаучно, могут также наступить те условия бытия, которые вводят в сознание нечто из связи так называемых живых с так называемыми умершими. Для того, чтобы понять это, необходимо принять во внимание следующее:

Духовный мир, в котором человек живет между смертью и новым рождением, имеет свои совершенно особые условия бытия, которые мы в нашей обыкновенной земной жизни собственно едва замечаем, которые нам звучат довольно парадоксально и кажутся странными, если они даются нам в составе какого-нибудь жизнепонимания. Прежде всего здесь следует помнить, что, если человек хочет сознательно ощущать подобные вещи, он должен развить в себе чувство, которое хотелось бы назвать чувством действительной общности с вещами бытия. Это является требованием для продолжения духовного развития человечества, начиная с современности, с нашей катастрофической современности, чтобы человек постепенно развивал это чувство общности с вещами бытия. В подсознании это чувство общности безусловно заложено, хотя и на низшей ступени. Но мы не должны, подобно пантеистам, болтать о каком-то «всеобщем духе», не должны говорить об этом чувстве общности так вообще. Но мы должны уяснить себе в конкретных частностях, как можно говорить о таком чувстве общности, как оно постепенно создается в душе. Ибо это чувство общности, как есть результат жизни. Здесь необходимо принять во внимание следующее:

Вы вероятно, часто слышали о том, что у преступных натур, у которых инстинкт очень сильно действует подсознательно, после того, как они совершили что-либо, какой-либо поступок, является своеобразный инстинкт: их гонит к месту их поступка, они ищут место, где совершили поступок, их гонит туда неопределенное чувство. Но в таких вещах только выражается в особых случаях то, что является общечеловеческим по отношению ко многим вещам. Дело в том, что после того, как мы что-либо сделали, что-либо совершили, и будь это, казалось бы, самое незначительное действие, в нас остается — этого нельзя иначе выразить, хотя это, конечно, опять-таки выражается в своего рода имагинации — нечто из того, что мы сделали, от той вещи, которой мы касались при поступке. С нашим Я остается связана некоторая сила от той вещи, которой мы касались, с которой мы нечто совершили. Человек непременно должен вступать в связь со всеми существами, с которыми он встречается, с вещами, которых он касается, с вещами, с которыми он имеет дело в жизни. Мы всюду оставляем наши следы и в нашем подсознании остается чувство связи с вещами, с которыми мы пришли в соприкосновение через наши поступки. У натур, о которых я только что говорил, это выражается ненормальным образом, так как подсознательное очень интенсивно просвечивает в обычное сознание. Но в подсознании у каждого бывает чувство, что он должен вернуться к тому, с кем он пришел в соприкосновение через свой поступок.

Это и есть то, что обосновывает нашу карму. Отсюда происходит наша карма. И из этого подсознательного чувства, которое лишь туманно проявляется в бытии, вытекает всеобщее чувство общности с миром. Хотелось бы сказать, подсмотреть, заметить на себе это чувство общности. Для этого необходимо принять во внимание некоторые более интимные стороны жизни. Необходимо попытаться действительно вчувствоваться в представление: ты теперь пересекаешь улицу и затем пересечь улицу и после того, как пересек ее, увидеть себе в своем представлении идущим: благодаря тому, что мы на ходу вызываем в себе нечто подобное, мы выращиваем в своей душе это всеобщее чувство общности с миром. У того, кто более конкретно осознает это чувство общности, оно разовьется таким образом, что он в конце концов скажет себе: все же существует связь, хотя и невидимая, со всеми вещами и между всем происходящим, поскольку это происходящее проникает в наш мир.

Современные земные люди еще не обладают полным сознанием этого общего, этого органически взаимопроникающего в вещах, они этим еще не обладают в своем сознании, это остается еще в подсознательном. Во время развития Юпитера это чувство будет основным. Постепенно вырабатываясь из пятого после атлантического культурного периода в шестой, мы подготовляем развитие такого чувства, так что его выработка, необходимая для перехода из нашего периода времени в следующий, должна создать для человечества особую этическую основу, особую моральную основу, которая должна быть гораздо более живой, чем соответствующее чувство в настоящее время. Это значит следующее:

В наше время люди не особенно задумываются, когда обогащаются за счет других или живут за счет других. Люди эти не только не включают в моральную самокритику эту жизнь за счет других, но даже не задумываются над этим. Если бы они над этим задумались, они увидели бы, что люди гораздо больше, чем они это замечают, живут за счет других. А именно каждый живет за счет другого. Впоследствии разовьется такое сознание, что жизнь за счет других, также и в общежитии, будет означать то же самое, как если бы какой-нибудь орган организма неправомерно развивался за счет других органов, и что счастье отдельного человека в действительности будет невозможно без общего счастья. Этого теперь, конечно, люди еще не подозревают, но это постепенно должно стать основным принципом действительной человеческой морали. В наше время каждый стремится прежде всего к своему собственному счастью, не думает о том, что, собственно, счастье в основе возможно только при условие счастья всех других.

Итак, существует связь между чувством общности, о котором я говорил и чувством, что, собственно, вся общая жизнь есть организм. Это чувство может для человека очень усилиться, может чрезвычайно усилиться: он может развить интимное ощущение совместного бытия с окружающими его вещами. Если он усилит это интимное ощущение, он получит возможность постепенно достигнуть восприятия того, что я в последней лекции охарактеризовал, как то «сияние», которое человек излучает сквозь смерть в наше развитие между смертью и новым рождением, сияние, которое мы воспринимаем и из которого мы создаем нашу карму. Я хочу на это только указать. Но если развивать это чувство общности, то получается еще нечто иное: а именно, возможность действительно сживаться с особенностями, интуицией, мыслями, поступками другого человека так, как если бы они были нашими собственными. Для душевной жизни это бывает связано с некоторой трудностью — таким образом вдуматься в человека, чтобы то, что он делает, мыслит и чувствует нами ощущалось, как наше собственное. Если же плодотворно задуматься над тем, что у нас было общего с умершими, которые во время жизни были с нами кармически связаны, то мы действительно достигаем их, как раз-воплощенных людей. Но мы достигаем их лишь в том случае, если мы будем в состоянии вспоминать о совместно пережитом с ними, хотя бы это была какая-нибудь мелочь — вспоминать именно так, как мыслят, когда обладают этим чувством общности.