Умоляй, ведьма
Шрифт:
Внутри все перехватило от смутного ожидания.
Пробежав глазами по тексту письма, я взглянула на подмастерье, который все это время, сдвинув брови, ждал моих слов, и проговорила:
— Это грамота Благородства, Эйвин. Я теперь официально обладательница дворянского звания, передающегося по наследству.
К сожалению или к счастью, дворянство в нашем королевстве никак не отражалось на имени. Как я была прежде ронной, то есть молодой девушкой, так ею и осталась. Разве что в официальных письмах и обращениях к имени добавлялось слово “благородная”. Таким образом кто-то из прежних королей пытался сгладить
Простой люд, конечно же, считал иначе. Потому что ежегодной королевской ренты для дворян никто не отменял, равно как не отбирал их обширные состояния, особняки, дворцы и земли. Так что равенство было лишь номинальным, а не реальным.
Впрочем, по крайней мере, самим дворянам определять, кто из них более важный, стало сложнее. Теперь их отличал только размер благосостояния.
— Поздравляю, Мартелла! — воскликнул Эйвин и вдруг сам схватил меня в охапку и прижал к себе. — Это восхитительная новость!
Я слегка покраснела, но тоже улыбнулась.
Он был прав. Часть моей жизни стремительно менялась. И я пока не поняла, к лучшему эти изменения или наоборот. Но это в любом случае хорошо!
Иначе вряд ли я смогла бы справиться со всем тем, что меня ждало дальше…
Глава 11
Месяц Грозовых рек, 16 число.
В новой спальне дома Ирмабеллы Довилье.
— Просыпайся, недоведьма, — раздалось у меня над самым ухом.
Не открывая глаз, я схватила одну из подушек, которыми была щедро завалена моя постель, и запустила в беспардонную птицу, которой вздумалось будить меня такую рань и портить дивный сон.
Судя по глухому стуку, попала я разве что в стул, что стоял неподалеку от постели.
— Вставай, я говорю, королевишна, — каркнул со смехом Хмуря. — На бал опоздаешь.
Я нехотя открыла глаза и посмотрела на старинные заводные часы с кукушкой, что висели на стене в моей комнате. Подтянула к себе оставшиеся подушки и зарылась в них лицом.
В приюте нам никогда не давали много подушек. У каждого была всего одна, и если кому-то вздумывалось из вредности пролить соседу на нее, скажем, стакан чая, то пострадавший оказывался без подушки ровно до того момента, пока все не просохнет. У нас это считалось изощренной местью не меньше чем кровному врагу.
В общем, как только я стала хозяйкой самой себе, то решила, что уж теперь подушек у меня будет столько, сколько уместится на кровати. Спать было непривычно и местами неудобно, зато мягко. И спокойно.
— Кто рано встает, тот ворону найдет, — пробубнила я недовольно, скидывая одеяло. Спрыгнула с постели и подошла к шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду.
Еще буквально два дня назад я счастливо прошлась по самому большому базару Вальтариума, впервые посетив не только простые ремесленные лавки, но и самые дорогие, в которых отоваривались исключительно благородные особы.
Конечно, закрадывалось у меня предположение, что
Если было на свете счастье, то теперь оно начиналось у меня в шкафу.
Поправив тонкую лямку маечки, я открыла его дверцу и начала тихонько напевать от удовольствия, даже о вороне позабыв.
Но Хмуря обо мне явно помнил. Несколько минут он сидел совершенно молча, позволяя мне войти во вкус и петь гораздо громче, пока я снимала с вешалки для сегодняшнего мероприятия богатое платье нежно-розового цвета. Оно все было усыпано мелкими камушками, прилепленными к лифу на тонкий слой какого-то специального клея. Дело в том, что на более крупные камни, которые должны были пришиваться вручную, у меня все же средств не хватило. Но продавец уверял меня, что клей — его особое изобретение и в таком наряде я сумею и сэкономить, и при этом буду мало отличаться от самых богатых придворных дам.
Я уже при этих словах готова была зубами выхватить наряд и бежать к выходу, пока не перекупили. Но потом продавец озвучил цену и, поймав мой торопливый нервный кивок, поручил помощнице упаковать покупку красиво, избавив меня тем самым от необходимости демонстрировать свое тряпичное сумасшествие.
Собираться во дворец было еще рановато, несмотря на слова Хмури, а вот позавтракать уже было давно пора. Я повесила на дверцу шкафчика наряд на сегодняшнее мероприятие и потянулась за халатом. Между делом посмотрела на себя в зеркало, все так же напевая. Настроение было прекрасное! Все шло по плану, и, казалось, ничто не сможет испортить этот день.
Из отражения на меня взглянула румяная, хорошо выспавшаяся девушка с приятным цветом лица. Длинные рыжие волосы, которые я с таким трудом отмыла от пудры, снова стелились по плечам жгуче-огненными волнами, обрамляя маленькую черную маечку и такую же полосочку ткани на бедрах. Довольно нескромное нижнее белье, которое я воровато ухватила вчера в магазине уже буквально на выходе. “Воровато” не потому, что мне хотелось его украсть, а потому, что никогда прежде мне не приходилось носить ничего настолько же крохотного и бесстыдного. И потому даже покупать было слегка неловко.
В приюте все девушки носили длиннющие бесформенные сорочки и панталоны до колена. Так было принято. Поэтому сейчас я чувствовала себя прямо-таки ужасно дерзкой.
С удовольствием осмотрев комплект со всех сторон, оценив все округлости и изгибы, которые почти совсем не скрывались тканью, я игриво улыбнулась. Приятно было ощутить себя кем-то другим. Не нищей, никому не нужной оборванкой, а новоиспеченной дворянкой с грамотой благородства, возмутительно-открытыми спальными маечками и целым шкафом богатых платьев.