Умом Россию не поДнять!
Шрифт:
Создал я свои приметы и в саванне. Если два джипа долго стоят возле какой-то лужи и объективы фотоохотников дулами гаубиц направлены в эту лужу, не шелохнутся, словно ожидают артподготовки, значит в луже бегемот! Он должен когда-нибудь показаться или хотя бы показать какую-то часть своего паровозного туловища. Особая радость охватит владельцев «гаубиц», если это будет его пасть, притом зевающая. Достанут телезумом до самых гланд паровозно-бегемотной топки.
Если дула фотоаппаратов, как зенитки, поползли в небо, значит там кружат орлы или коршуны. Если где-то коршунов прибавляется, значит там скоро кого-то съедят. В саванне кастовость – как в религиозной Индии. Сначала едят хищники. То, что они не доели, разрывают на части гиены. Гиены нападают только по двое
Если все джипы, которые есть в пределах видимости, стягиваются к какому-то холмику, а вокруг никого из животных нет, значит, за холмиком нежатся львы, изредка показывая рыжие загривки. В отличие от сказочных и мультяшных львов, дикие львы – настоящие семьянины. Они не изменяют своим львицам. При этом, как, ехидно посмеиваясь, похвастал гид, занимаются за холмиками любовью до сорока раз в день. Может, поэтому и появилось выражение «львиное сердце»!
Главная мечта всех фотоохотников – увидеть львов. Ради этого они готовы часами следить объективами, нацелив их в далекие заросли. И только появится взбаламученный львиный загривок, тут же раздаются крики: «Вон он, смотрите – лев, лев!» Но вот, наконец, царь зверей выходит из своего укрытия, потягивается, зевает, фотоаппараты стрекочут, как на пресс-конференции с политиком высшего эшелона.
Раньше все гиды рассказывали туристам о том, какие хорошие семьянины львы, теперь, по некоему негласному соглашению, об этом умалчивают. Ведь среди туристов есть семейные пары. И, как объяснил наш гид-водитель, все так же посмеиваясь, у них после такой информации по вечерам в гостинице зачастую вспыхивают семейные ссоры... И мужчины никак не могут объяснить своим половинкам, что женская доля отличается от львиной! Львиная – то, что достается львице от любви, а женская – то, что остается женщине после развода.
ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Больше всего мне запомнилось, как семья гепардов шла на охоту. Вернее, мама вела своих гепардят-тинейджеров обучаться уму-разуму.
Шла гепардиха не торопясь. Ступала бесшумно. Глаза ее были, как два прицела, наведены четко на жертву. Хотя саму жертву мы не видели, даже через суперзумы наших объективов. Детишки, как и подобает подрастающему поколению с неокрепшей гормональной системой, нехотя тащились за ней, глазея по сторонам. Головы их то и дело вертелись, как флюгеры на ветру. Они совершенно не хотели ничему обучаться. Тем более самостоятельности. Отвлекались на пение птиц, другие далекие загадочные звуки саванны. По дороге успевали обнюхивать неведомые им травы. Точь-в-точь, как наша современная поросль – нюхали травку!
Иногда мама резко оборачивалась, строго, по-гепардовски, делала им телепатический выговор. Гепардята тут же послушно, подражая маме, вытягивались, пытались напружинить свою походку и очень старались навести еще неопытные, болтающиеся, будто на шарнирах, глаза на жертву. Однако стоило маме отвернуться, как у них снова начиналась «болтанка» во всех частях неокрепших туловищ и они опять отвлекались на пение птиц, стрекотание цикад и... травку! Как и у человеческих детенышей, у них было современное клиповое мышление.
Мы медленно и осторожно следовали за ними на джипе. Постепенно к нам присоединялись другие джипы. Все ощущали себя режиссерами и операторами телепрограммы «Discovery».
Неожиданно для всех мама остановилась. Села на задние лапы. Вытянулась вверх. Получилась такая пирамидка с головой-флюгером на вершине. Практически не поворачивая туловища, обернулась посмотреть на детишек – ровно на 180 градусов. Из чего я сделал вывод, что остеохондроза у нее никогда не было! В мануалисте она не нуждалась. Гепардята тоже уселись пирамидками.
Я вспомнил одну из мудростей великого китайского философа Конфуция: «Те молодые птицы не попадают в силки, которые летают со старыми птицами».
Остановились все джипы. Объективы видеокамер замерли. Гепардиха не торопилась. То ли ей не очень хотелось есть, то ли она считала поросят не самой вкусной едой. Может, выжидала: а вдруг проскользнет мимо какой-то более изысканный десерт? Так они и продолжали сидеть, контролируя своими взглядами поляну и закрепляя за собой юридическое право на поросят. Ни одному шакалу уже не дозволялось вступить на эту поляну.
Мы все простояли, как в стоп-кадре, минут двадцать.
Вдруг вся семья гепардов, как по команде, развернула головы-флюгеры на 90 градусов и еще выше вытянулась. Вдали появилось стадо косуль – возможное спасение для поросят! Поодаль, отстав от стада, паслись две одинокие косули. Такие же тинейджеры-дурошлепы, которые тоже не читали Конфуция.
Теперь все зависело от мамы-гепардихи. Она поворачивала голову то в сторону стада косуль, то в сторону поросят. Настраивалась то на одну цель, то на другую, видимо, сравнивала, от какого наведения вкус приятнее. С мечтой об объедках в небе появились коршуны. Значит, скоро должна была начаться охота! Водитель сказал мне, что в таком ожидании могут пройти часы. А поскольку мы не коршуны и не шакалы, мы уехали, оставив прочие джипы на месте будущего кровопролития. Эти джипы выстроились друг за другом и издали напоминали электричку, остановившуюся в саванне.
РЕФОРМЫ И РЕИНКАРНАЦИЯ
Если в не эта сцена охоты гепардов, саванна могла бы остаться в моей памяти как вполне мирный мегаполис. За холмиками милуются львы, неподалеку бычатся буффало. Изредка в лужах всхлипывают бегемоты. Совсем рядом пасутся матросы саванны – зебры. Чуть подальше деликатно бродят деликатесные косули. Розовым выцветили берега озера миллионы фламинго.
Самое жалкое зрелище – это стада антилоп гну. Если продолжать тему возможных перерождений, то невольно напрашивается вопрос: какие грехи совершили эти горбатые создания в прошлых жизнях, что в этой они родились такими уродливыми, неграциозными и обреченными быть съеденными? По всей саванне больше всего обглоданных костей антилоп гну. Как теперь модно говорить, «по закону кармы» они были убиты и съедены за то, что в прошлых жизнях сами убивали, обирали, завоевывали. Я бы советовал многим нашим олигархам, бизнесменам и политикам понаблюдать за тем, с какой грустной обреченностью пасутся гну в саванне, и подумать, хочется ли им такой жизни в будущем?
Впрочем, нельзя всех политиков, бизнесменов и королей стричь под одну гребенку. Например, для наших реформаторов будущая жизнь в оболочке антилоп гну будет слишком роскошным подарком Всевышнего. Да, я понимаю, что, по сравнению с бывшими коммуняками, наши демократы-реформаторы гораздо более образованные и, я бы сказал, даже более талантливые. А некоторые из них просто гениальны. Разве не гениальные реформы им удалось претворить в жизнь, если при коммуняках мы все были нищими, а они нас еще сумели обокрасть? Нет, их наказание должно быть жестче, чем жизнь в оболочке антилопы гну. Что касается меня, мне бы хотелось, чтобы некоторые из них стали многодетными учителями средних школ в северных городах, где нет воды, газа, отопления и зарплат. Чтобы кто-то родился в роддоме, в котором отключено электричество, а врачи и акушерки, чтобы как-то согреться, все перепились. Другие пускай станут врачами районных поликлиник и вынуждены будут подрабатывать, делая уколы и ставя клизмы богатым. Ну, а те, кто затеял все наши реформы, должны родиться в Корее собаками, из которых корейцы будут долго выбивать грехи их демократических реформ.